— Я… я… — Маша начала теряться. Не понимала она за что!
— Мария!
— Я не знаю! Понятно? Не знаю! — сорвалось у нее с языка, когда она запрокинула голову. Ее начало трусить от злости и страха. Но больше все-таки от злости. — Ну что я опять сделала? — умоляюще простонала девушка, уткнувшись лицом в простыни.
— Во-первых, следи за языком! — рыкнул Сэм и отвесил один тяжелый шлепок, от которого Маша взвизгнула на всю квартиру. — Во-вторых, что я говорил про питание? — Второй шлепок.
— Я не ем три раза в день, — прошипела Маша, вжимаясь щекой в матрас.
— А теперь будешь! Иначе я накажу тебя так, что ты отсюда будешь удирать голой и не оглядываться! Ясно?! — схватил ее за покрасневшую ягодицу Сэм, чем вызвал новую волну шипения.
— Хорошо, Хозяин. Простите, Хозяин. Исправлюсь, Хозяин, — ерничала Мария.
Сэм лишь усмехнулся ее такому поведению. Он даст ей немного времени привыкнуть. Но потом пощады не будет. А пока в глазах Уильямса появился недобрый блеск. Сонная и дерзкая Мария зацепила его. Захотелось не только наказать ее, но и поощрить.
Маша сосредоточилась на дыхании, ожидая еще как минимум пары ударов, но их не последовало. Вместо этого Уильямс коснулся внутренней стороны её бедра, отчего она сразу вся сжалась.
— Мария.
По спокойному тону она поняла, что лучше ей этого не делать, и покорно развела ноги. От его прикосновений Машу била мелкая дрожь. Лежать смирно становилось тяжелее с каждым его прикосновением. А когда Уильямс коснулся ее лона, она громко выдохнула, посильнее цепляясь пальцами за простыни. Сэм очень ловко ласкал изнывающую от желания Марию. Менял темп, уделял особое внимание клитору и слегка надавливал на тугой вход, не проникая пальцами.
Долго Маша не продержалась. Начав громко постанывать, она сама старалась поймать его пальцы, хотела ощутить его внутри себя, как вчера в кабинете. Ей, черт побери, это нравилось, и она ненавидела себя за это еще больше.
— Черт, — ругнулась Мария, чувствуя, как к ней подбирается оргазм. Хотелось выть от удовольствия и просить еще. Но она лишь кусала губы и мычала в простыни, стараясь хоть как-то снять напряжение.
Когда перед глазами начали появляться блики, девушка выгнулась как кошка в ожидании последних движений Уильямса. И он… остановился. Резко убрал руки. От досады Маша чуть не разревелась.
— Это наказание, помнишь? — чуть ли не ржал Сэм. Ему нравилось, что он видел. Подпихнув Марию, он дал понять, что пора подниматься.
Ее трясло, как наркоманку, не получившую дозу, но Маша гордо встала с его колен и с вызовом посмотрела на своего мучителя. Между ног все жгло от неудовлетворения. Грудь болела, а в горле пересохло.
— Мне не нужно поощрение! — снова сорвалась Мария.
У Сэма аж лицо вытянулось от столь громкого заявления. Она забыла свое состояние две минуты назад?
— Неужели? — слащаво поинтересовался Уильямс.
— Да, — не отступала Мария.
— И сможешь вытерпеть все наказания и игры без поощрения? — веселился мужчина. Откинувшись на локти, он с интересом изучал свою рабыню.
Маша поежилась от его взгляда. Ее щеки опять залились краской, когда она поняла, что пришел он к ней лишь в одних домашних штанах. От мускулистого идеального тела невозможно было отвести взгляд. Мышцы бугрились при малейшем движении. Огромные плечи хотелось обхватить руками и не отпускать. На массивной шее Мария почему-то захотела оставить засос. Ранее ее никогда не посещали подобные мысли. С Уильямсом в ней что-то сломалось или, наоборот, возродилось.
