– Отлично, а теперь, когда нас никто не услышит, можно действительно начать занятие. Можете звать меня просто Малкольм.
Девушка с черными короткими волосами потянула вверх руку.
– Да, у вас вопрос, юная леди?
– Мисс Аттора запрещает называть преподавателей по имени.
– Я не мисс Аттора. То, как меня будут называть, должно волновать лишь меня одного. Да, она следует уставу и правилам, но стоит ли забывать о личном комфорте каждого из нас?
Дети вновь зашептались.
– Вот, например, как вас зовут, юная леди?
– Амелия, – девушка застеснялась, спрятав за челкой серые глазки и смущенные румяные щечки.
– Вам комфортно в академической форме? Посмотрите, вы выглядите точно так же, как все вокруг, – ребята закопошились и стали осматриваться, будто раньше друг друга никогда не видели, а схожести своей и вовсе не замечали, – Приятно ли вам это?
– Н… нет, если честно. Эта форма ужасно неудобная, и зимой в ней и вовсе холодно. Я больше люблю брюки, – призналась девушка, и тут же покраснела еще сильнее.
– Я не хотел вас смущать, мисс Амелия, напротив. Вы сами видите, как правила загоняют вас в рамки, – тут я включил проектор, и на всю доску тут же расплылась двигающаяся картина звездного неба и туманности.
Ребята ахнули, некоторые приподнялись со своих мест, чтобы рассмотреть это чудо получше.
– Вам написали устав, который вы обязаны соблюдать. Вы живете по нему несколько лет, не нарушая правил, потому что знаете, что если оступитесь, то получите наказание. Но всегда ли так важно соблюдать правила? Чем дольше вы подчиняетесь им, тем больше вы теряете свою индивидуальность. Вы начинаете мыслить шаблонно. Из одного занятия в другое, вам говорят, что решение только одно, действовать надо так, а не иначе, но это не так. Решений одной и той же задачи может быть несколько, и среди них нет правильного. Каждый из вас живет своей жизнью, но среди них нет правильной или неправильной. Вы поступаете так, как считаете нужным, вот, что действительно важно.
Я залез ногами на стол. Некоторые ошалели, кто-то засмеялся, ну а я продолжал повествование.
– И делаете вы это лишь потому, что в жизни нет правил. Кто сказал, что мне нельзя стоять на столе? Устав? Почему именно он решает, что мне можно, а что нельзя?
– Потому что пока вы тут, вы обязаны жить по правилам академии, – выкрикнул кто-то с последних парт.
– Именно. Все основные правила мне придется соблюдать. Но меня наняли, чтобы я учил вас мыслить творчески. Как я могу в полной мере раскрыть ваш потенциал, если я сам скован этими дурацкими правилами? Меня держат в тех же границах, что и вас. Но! Если все вместе мы выйдем за эти границы…
Я подошел к шторам, занавесил их и переключил режим проектора. Аудиторию целиком озарила небесная туманность и звезды. Ребята ахнули, некоторые поднялись с мест уже целиком. Все рассматривали стены, потолок, самих себя, радуясь такому чуду, словно дети, которые впервые в жизни видят снег. Я же, встав перед кафедрой и облокотившись на нее, продолжил монолог:
– Только выходя за границы мы способны на что-то большее, на что-то великое. Рассмотрев что-то там, за горизонтом, в нас просыпается вдохновение и желание творить, нужно только найти то, что пробуждает в вас таланты. Не бойтесь выходить за границы, вылезайте из этой скорлупы, если хотите узнать что-то новое.
– У нас устав, нам нельзя, – послышался женский голос.
