Ох, мамочки дорогие…
Столько всего случилось со мной за эти сутки, что на голову не натянешь и так просто не забудешь.
К тому же я уже не невинная. И не невинная теперь, и не невиновная, поскольку вынуждена молчать о том, что знаю.
Как это непривычно осознавать, но в каком-то смысле я заодно с грабителями. Получается, так, раз я покрываю их.
Да и иначе я уже не могу. Не могу не молчать. Ведь испытываю чувства к одному из них. Пусть эти чувства и мешают мне жить нормально.
Насчёт первого раза с Аликом…
Не скажу, что всё прям не понравилось. Понравилось. И скорее да, чем нет, но я осталась довольна. Однако, внутреннее сопротивление и отторжение Алика, как плохого, недостойного меня человека, препятствовало сосредоточиться на положительных эмоциях.
В общем говоря, следующего раза с ним я не хотела. И лишь одна мысль о том, что я должна буду "давать" по первому требованию, и неизвестно сколько времени это продлится, повергала в лютый шок.
Надо было хоть за сроки у него узнать. А то вдруг это будет длиться всегда, на протяжении моей жизни. Вдруг я когда-нибудь замуж выйду, по любви, а Алик будет время от времени заявлять о себе и требовать с меня долг.
Хотя о чём это я? О каких "замужах" речь?
Вообще не о том думаю.
Надо как-то спасаться. Брать ноги в руки, и бежать.
Мечтала же уехать на море. И что мне теперь мешает? Что Алик найдёт меня, и будет очень плохо? А если не найдёт? Если я буду предельно осторожной? Хочу ли я свободы так сильно, что готова рискнуть всем, или же буду ходить в вечном рабстве у вора и бандита?
Ночь напролёт я думала и думала. Взвешивала плюсы, минусы. И в итоге приняла решение. Непростое, но правильное.
Я уеду отсюда. Утром встану, соберу вещи, и прямым ходом до моря.
Уверена, там, куда поеду, меня ни за что не найдут.
Только бы… успеть исчезнуть из города раньше, чем обо вспомнят и хватятся.
Не одни – плохие, так другие – для всех хорошие, но для меня тоже плохие, поскольку мне есть что скрывать от полиции – и с теми, и с другими мне опасно сталкиваться.
Выход один. Надо бросать всё и уезжать, пока не поздно.
Так. Чемодан почти собрала.
Надо бы уже ехать на вокзал и купить билет в один конец.
Желательно умчать отсюда до полудня. А там как получится.
А где моя карточка, кстати? Куда делась моя карточка? Там же все мои сбережения…
Порывшись в сумочке, я нашла только лишь документы и всякий хлам типа чеков, помад… Кошелёк тоже был, только вот карточка из него исчезла.
Где она? Куда делась? Где и как я могла её потерять?
Ещё раз проглядев в сумочке и по всем карманам, я смутно припомнила, что в тот злополучный день ложила карточку в карман рабочего пиджака.
А пиджак мой остался в отделении банка, на стуле висеть…
В тот день, когда грабили банк, мне было совсем не до того, чтобы вспоминать о пиджаке. Надеюсь, он всё ещё висит на стуле…
Обеспокоенная пропажей, я давай тут же звонить своей коллеге Ане в надежде, что всё образуется.
Но Аня меня удручила.
С поразительным бездушием она сообщила, что мой пиджак исчез.
Кто-то из клиентов прихватил его с собой, когда все спасались бегством. Наверняка перепутал, не специально же. И по камерам, мол, сейчас никто не станет проверять эту мелочь. Ведь все заняты более важным делом.
– Чёрт, Ань. Я всё понимаю. Но я же без денег осталась. Как мне быть теперь? Я ведь уезжать планировала. Там было семьдесят тысяч…
