- Заткнись лучше. Я, итак, еле держу себя в руках, - сжала кулаки и одернула руки вниз, стиснув до боли челюсти.
- Тогда смотри за своим сыном сама. Я уже устала от его крика. Только есть садимся, так он орать начинает.
И тут я понимаю окончательно, как все было.
- Ты что, начала кормить, не успокоив его? Из ума выжила? Боже… Да что ты творишь.
Но она не ответила, потому что я была снова права. Такое не укладывается в голове. Я просто потерянная стою и не верю. Как она могла так поступить.
С презрением я смотрела на нее встав подальше и ждала врача. А когда та вышла, тут же подошла к ней.
- Я так понимаю, вы Александра Гринёва?
- Да, я мама Гордея. Прошу, скажите, что с ним?
- Что ж, ребенок подавился во время еды, большой порцией. Пюре попало в дыхательные пути и все могло закончиться плачевно, мамочка, - последнее слово она произнесла тоном, который мне не понравился однозначно. - Такое, конечно, не очень часто случается, но бывает. Да так чтобы до больницы дело доходило. Вы оставили ребенка с вашей матерью?
- Да, к чему ваш вопрос? – тут же напряглась.
- Я стала свидетелем вашего разговора, как и половина отделения детского. И теперь переживаю за жизнь малыша. Если он живет в опасных условиях, то я непременно вызываю органы опеки, чтобы они взяли под контроль вашу семью.
- Стойте, но это же абсурд какой-то.
- К сожалению, нет, это не абсурд. Я не могу отпустить ребенка, чтобы в следующий раз он снова попал в больницу уже с какими-то другими увечьями.
В голове начался какой-то перезвон колокольный. Он бил так сильно по нервам, что, казалось, я сейчас с ума сойду.
Если моего ребенка заберут, это будет конец… Это просто меня убьет. Но я этому не позволю случиться. Я его никому не отдам.
- Послушайте… Я… Вы не можете так поступить. И что дальше? Я не понимаю. Что мне сделать?
- Отдельная жилплощадь. Самой смотреть за ребенком. В конце концов, это ваша обязанность.
- Я знаю… Знаю, - шепнула и отвернулась ото всех, закрыв лицо ладонями.
Мне требовался воздух и мой ребенок. Я больше ничего и никогда не просила в этой жизни для себя. Это все, что мне нужно.
- Где мой сын? Прошу, дайте мне его, - снова посмотрела в глаза женщине, которая, кажется, немного смягчилась, но я не верила уже.
- Он спит. Вы к нему сейчас пойдете. Советую вам до завтра решить вопрос с жильем.
- Этот вопрос решен, - послышалось позади, и мы все посмотрели на источник.
Мужчина, тот самый из офиса, куда я отвозила заказ, стоял там. Что он тут вообще делает?
- Простите, а вы кто? Отец ребенка?
- Нет, но я знакомый, этой семьи. Квартира считайте, уже найдена. Поэтому отдайте матери ее ребенка.
- Саша? – услышала вопрос матери, но даже поворачиваться к ней не желала.
- Вы… - у меня закончились слова, ведь главное, чтобы Гордея не забрали. И если я прикинусь, что все так, как он сказал, значит, выйду отсюда с сыном.
- Что ж, вызов в опеку я все-таки сделаю, чтобы они проконтролировали место жительства ребенка и условия. Пройдемте за мной.
Как же я боялась делать эти шаги. В голове картинка рисовалась до ужаса страшной. Но когда увидела мое солнышко, лежащего в центре деревянной кроватки. Такого красивого, моего мальчика, то выдохнув скинула тонну боли и страха.
- Господи… - руки затряслись и мне так хотелось поднять его на руки, но тревожить сон не стала.
- С ним все хорошо, - шепнула негромко врач и вышла.
