— Легко тебе говорить. В таком доме живешь…
— Я ведь тебе уже сказала, что мы с Марком давно развелись.
— Как развелись, так и обратно сойдетесь. Или ты будешь полной дурой, уж прости. Такого мужика профукать.
— Знала бы ты о причинах развода…
— Изменил что ли? Ерунда это все, жил-то он с тобой.
У меня не находится аргументов противостоять Насте.
В конце ужина Агриппина заставляет нас всех дружно убирать со стола и мыть посуду. Мальчики, как она их окрестила, таскают тарелки, я мою, а Настя вытирает все полотенцем. А посудомоечная машина — неэкономный расход воды, так что ручками все, ручками.
Некоторые вещи не меняются.
После уборки Агриппина в обход Марка от своей широкой души предлагает Егору с моей подругой остаться ночевать в доме.
— Ну куда вы поедете? Месте же всем хватит, — она продолжает настаивать, хотя Егор уже четко дал понять, что у них другие планы на эту ночь.
Настя лишь отвела взгляд, но по ее покрасневшим щекам я сразу все поняла. Мои предупреждения прошли мимо ушей.
— Ма, ну не начинай.
— Что ты заладил, «ма» да «ма»? Хоть бы раз матерью нормально назвал.
— Смысл от этого не поменяется, — отрезает Егор.
Грустно наблюдать за тем, как Агриппина тянется к нему, а Егору все равно. Мне кажется, он даже о ее болезни не особо переживает. Но она-то его любит, всем сердцем. Намного больше Марка, хоть и мой бывший муж для нее не чужой.
У меня внутри все клокочет от этого холодного безразличия со стороны Егора и теплого взгляда любящей матери, направленного на него после всего, что он выкидывал в прошлом.
Напоследок я обнимаюсь с Настей, шепчу ей, чтобы была осторожной. Она опять отмахивается от меня и выходит на улицу под ручку с Егором.
— Что-то я устала за этот день. Пойду-ка прилягу, попытаюсь уснуть, — Агриппина чмокает губами возле моей щеки, треплет Марка по волосам и желает нам спокойной ночи. В конце конечно же двусмысленно подмигивает.
— Я буду в кабинете, — говорит мой бывший муж, после того как мы остаемся вдвоем. — Дверь не запирай.
До его прихода в нашу спальню я не могу уснуть.
А потом под весом его тела прогибается матрас справа от меня, и я перестаю дышать.
9. Глава 8
Марк
Честно говоря, я надеялся на то, что Влада успела уснуть за это время.
Зря надеялся.
Лежу и слушаю ее учащенное дыхание. Влада периодически ерзает на кровати и, по-моему, еще через пару таких раз полетит прямиком на пол, потому что она уже успела отодвинуться от меня на самый край. А я ведь не пытался к ней лезть.
Почему-то вспоминаю, как в прошлом просыпался практически полностью под ней. Она почти всем телом забиралась на меня во сне — закидывала ноги, руку, прижималась так близко, что даже зимой было ужасно жарко.
Но я терпел, хотя в принципе мне больше по душе прохлада. До Влады ненавидел просыпаться с чьим-то дыханием на коже, а ее наоборот только ближе притягивал и рассматривал по утрам ее лицо. Иногда подрагивающие ресницы, приоткрытые губы, родинки возле брови и на правой щеке.
— Бить и насиловать? — философски размышляю вслух.
— Что? — бывшая жена выдает себя с головой. Так долго делала вид, что спит, а в итоге банально спалилась из-за своего любопытства.
— Ну, что я там по плану буду с тобой делать, бить и насиловать? А в каком порядке? Я предлагаю все-таки в обратном, не очень мне хочется иметь тушку с заплывшим глазом.
— О чем ты говоришь?
— Да ты же дышишь так, будто с маньяком в одной постели оказалась. Обидно, знаешь ли, — театрально вздыхаю, тянусь к одеялу, которое до этого не трогал.
