– Если бы не ты, не знаю, что бы сделали эти двое.
– А я знаю, – бросаю, усмехнувшись. Но тут же стираю с губ эту ухмылку и добавляю: – Ты сама виновата... А они просто особи мужского пола.
Она, кажется, задыхается от возмущения и, уперев руки в бока, замирает посреди тротуара.
– То есть ты считаешь, что если девушка надела юбку покороче, то сама виновата, например, в изнасиловании?
– Да, – безапелляционно заявляю я.
– Да ты просто ханжа! – тычет в меня пальцем. – Знаешь, что? Иди домой, Ренат! Я сама дойду!
– Не дойдёшь, – качаю головой. – Наверняка влипнешь в какую-нибудь хрень.
– Да прям, – фыркает девчонка. – И как же я, по-твоему, жила три года без тебя, пока ты сидел в тюрьме?
Тут же осекается, её щеки вспыхивают, и она, потупив взгляд, вперивает его в свою обувь. Я делаю широкий шаг, подходя вплотную. Обхватываю её подбородок, вынуждая смотреть мне в глаза.
– А вот с этого момента поподробнее, мелкая. Моё имя... Срок моей отсидки... Откуда так много знаешь обо мне?
4. Глава 4.
Яна
Чтобы дать себе хотя бы секунду на раздумья, отпихиваю руку Рената и бросаю взгляд на собственную обувь. Заодно стираю с лица испуганное выражение пойманного с поличным. Медленно пожимаю плечами и вновь смотрю в карие глаза.
– Я уже три дня работаю в клубе, а людям свойственно болтать...
Он качает головой, и я по взгляду вижу, что не верит мне.
– Ты – популярная личность, Али, – намеренно называю его прозвище, которое дали ему в боксе. – Очень многим известно, почему ты сидел в тюрьме. Да об этом в интернете полно информации.
– Если знаешь, почему я сидел, почему всё ещё стоишь здесь со мной, а не убегаешь с криками о помощи? – отчеканивает парень.
– Не знаю... Может, потому что не боюсь, – вновь медленно пожимаю плечами, но отступаю на полшага назад.
И не потому, что боюсь. А потому что Ренат слишком близко, и мне даже думать сложно от такого тесного контакта наших тел.
– Значит, не боишься? – бросает он скептически.
Вновь приближается вплотную и опять обхватывает мой подбородок пальцами.
– Говоришь, полно обо мне информации в сети, а зачем искала?
– А я любознательная, – растягиваю на губах невинную улыбочку.
– Что ж, любознательная, пошли уже. Не терпится от тебя избавиться.
И то ли от его резкого тона, то ли от того, как неожиданно он отпускает мой подбородок, я вздрагиваю, и тело становится мне неподвластно. Ноги онемели и меня совсем не слушаются, и я практически встречаюсь с асфальтом пятой точкой. Но, как и в клубе, Ренат не даёт мне упасть, ухватив за плечи, рывком ставит прямо и, наклонившись, практически рычит мне в лицо:
– Ты – катастрофа, блин, ходячая! И у тебя обе ноги левые. Как ты дожила до девятнадцати, чёрт возьми?
Мои губы непроизвольно начинают дрожать. Я не собиралась плакать, а сейчас как будто собираюсь. Ренат видит, что у меня глаза на мокром месте, и болезненно морщится.
– Чёрт, – выдыхает он. – Давай без соплей, мелкая!
Перехватывает меня под локоть и начинает идти в том направлении, какое ему указала. Я быстро перебираю ногами, чтобы поспевать за ним.
Вскоре он немного сбавляет темп, но продолжает крепко держать меня.
– Почему тебя забрали в полицию, когда ты спас меня? За что? – не оставляю своих попыток разузнать хоть что-то о нём.
– Потому что нарушил границы дозволенного, – нехотя бросает Ренат, но я ничего не понимаю.
– Границы? Какие границы?
– Неважно, – отбривает парень.
