Я специально приезжаю в назначенное место раньше Антона и его друзей, чтобы поговорить с Ярославом. Красное платье, в котором я уверенно вхожу в ресторан, соблазнительно облегает фигуру и заставляет мужчин выворачивать шеи, пока я плавно двигаюсь к цели. Ярослав сидит за стойкой и слушает Гошу, который рассказывает явно весёленькую историю: вся их группа негромко посмеивается. Освещение в ресторане достаточно интимное, тёмные лампы, больше напоминающие солнечное затмение, усыпают потолок, а панорамные окна открывают восхитительный морской пейзаж. Уже темно, и моря практически не видно, но вот прогулочные корабли с ночными дискотеками мигают на нём, словно разноцветные лампочки.
Ярослав оборачивается лишь в момент, когда я встаю непозволительно близко к его плечу и буквально дышу в ухо. Ярик всегда пахнет невероятно круто… аж до мурашек. А взгляд — вообще молчу, словно не смотрит, а касается. Вот и сейчас ноги начинают подкашиваться только от того, КАК его глаза скользят по мне!
Что бы он ни говорил, как бы меня ни избегал, я точно знаю, он хочет меня так же сильно, как я его. А единственная маленькая ошибка, которую я допустила в самом начале нашего общения, потушила искру, сулящую породить между нами пламя.
Но всё не так. Искра никуда не ушла, это Ярослав не даёт ей вспыхнуть уже несколько лет. Вот и сейчас он отстраняется, не принимает флирт, хотя любой другой на его месте сократил бы расстояние ещё больше.
— Привет, — мягко мурлычу я.
— Виделись, — достаточно сухо выдаёт он, заставляя меня нахмуриться.
Я не понимаю о чём речь. Анна крутится возле Ярослава? Вот только этой монашки тут не хватало! Нельзя выдавать сестрицу, поэтому я проглатываю вопрос и как бы невзначай касаюсь его плеча, играя пальчиками на твёрдых мышцах. Близость его тела сводит с ума.
— А я здороваюсь не только с тобой.
— Тогда убери ручки, королева, а то боюсь испачкать.
— Думаешь, я против?
— Мне, честно, до лампочки. — Его слова сопровождает наглая улыбочка.
Умеет испортить настроение, не спорю. Все мужчины глазами меня съедают, а этот невыносимый наглец продолжает нос воротить. Тогда же замечаю любопытные взгляды всего состава группы. К моему неудовольствию, больше половины из них были свидетелями нашей с Ярославом нехорошей предыстории. Ах, к черту воркование, следующую фразу высказываю довольно сухо:
— Я по делу.
— Да ну? — Ярослав выразительно выгибает бровь. — И какие же у нас с тобой могут быть дела? Бегать с тобой я больше не горю желанием.
Так вот чего Анна каждое утро на набережную носится! С Ярославом там круги нарезает, да ещё и мной прикидывается! А ведь святоша не такая уж и монашка, оказывается! Ни словом не обмолвилась…
Снова проглатываю негодование и протягиваю ему песню Анны.
— Предлагаю дуэт.
Ярослав даже не смотрит на листочек. Вот засранец.
— И кто с кем петь будет?
— Дураком не прикидывайся.
— Лучше уж так, чем говорить тебе в лоб, что мы… не споёмся.
— Сначала посмотри песню, потом принимай решение.
Он опускает на листок непроницаемый взгляд и некоторое время вчитывается. Его губы растягиваются в лёгкой улыбке, и я в который раз вспоминаю, насколько волнующе и горячо они умеют целовать.
— Кто написал сие творение?
— Я, — без зазрения совести выдаю я, потому что сестры у меня не существует, по крайней мере, для всех. Верно?
— Надо же, какие скрытые таланты. — Мне кажется, или он издевается? — Раз так, покажи мне, где тут можно вставить мужское слово? А то я в полном смятении.
