— К чему ты клонишь? Общий мир?
— Не совсем. Слышала, ты уже устанавливал связь, используя канал, созданный суенкой.
— Нилена хороший проводник. Но сейчас от её способностей нет толку. Мария меня блокирует. Скорее всего, бессознательно воздвигла ментальный блок. После нашего единения, она слегла. Говорила, что ощущает пустоту внутри. Исчезновение тёмной души.
— Исчезновение? Нет, — мотнула головой варсанка. — Слияние, — уточнила. — Первый опыт убирает границу между разумом и душой. Теперь, когда эмоции оказывают влияние, разум не ощущает расхождений и теряет нить причинно-следственных связей. В таком состоянии варсанка не понимает, что действует эмоционально, не ощущая эмоций как таковых. В этом и проблема. Пелена, смазывающая чёткость восприятия.
— Стремление отомстить не подкреплено фактами будущих действий, — чуть раздражённо произнёс Варьерс. Мимолётная эмоция в голове никак не отразилась на выражении нечитабельного лица.
— Существует лазейка. Но…
— Но?
— Проникнув в её разум, ты ощутишь всё, что с нею происходит. Плохое и.. хорошее…
— Что может быть хорошего… — начал и осёкся Варьерс, по глазам матери поняв, что та имела ввиду.
— Сделав выбор в сторону мести, Мария расколола себя на части. Одна осталась связана с тобой, вторая…
— Тянется к идентичному истинному. Свет к свету. Тьма к тьме. Я понял. От этого гада я её увёз, но она сама к нему притянулась. Проклятая судьба! — вышел из себя варсанин. Рвано вздохнул. Шумно выдохнул. И снова лицо застыло, а эмоции улеглись. Нет ничего хуже собственного бессилия. Пожалуй, только его признать и опустить руки.
Я шла по длинному коридору жилого комплекса. Расположенный в элитном районе, где преимущественно жила высшая власть пробирочных, он представлял собой сложное переплетение зданий, многие из которых соединялись крытыми проходами — альраками. С высоты те напоминали сонм звеньев, стыкующихся в цепь, зигзагами и петлями растянувшуюся на определённую территорию.
Иначе выглядел Арбитрум — город-семей, где я родилась. Там каждый жилой комплекс стоял обособленно, довольно далеко друг от друга, и предназначался для одной семьи. Пресекалось любое личное общение с другими ячейками. Если и завязывались дружеские связи, их старались скрыть.
Так моя мама, дружа с патронессой Альен, крайне редко общалась с нею в живую. Только через специальный «ульра» — коммуникатор с системой кодов, настроенных на голоса двух конкретных собеседников. Защищённые переговорные устройства невозможно было взломать. Мгновенно перегорал чип, стоило попытаться вскрыть снаружи или добраться до содержимого каким-либо иным способом.
Проходя мимо зеркала, даже не глянула на своё отражение. Мне было всё равно, какое произведу впечатление. Испытывая необъяснимое спокойствие, невольно подумала, что в последнее служение, когда шла на встречу с ныне своим варсанином — внешнему виду уделила намного больше внимания, чем «до» или «после».
Могла ли тогда на интуитивном уровне ощутить присутствие своего истинного? На некоем глубинном восприятии засечь его появление на планете Гамали?
Невольно нахмурилась.
Я не выделялась излишней интуитивностью, в отличие от некоторых жриц Храма. Не обладала чуткостью, распознанной у тех варсанок, кого потом отправляли в келью для постижения своей сути. Меня тоже допустили на нижние ярусы Аргазиуса, о которых не знали пробирочные. Сейчас, более здраво взглянув на картину в целом, не понимала, почему.
