Мой одноклассник – бог - страница 40

Наконец, все расселись и затихли, учитель объявил о начале проб. Он сидел на первом ряду и держал в руках внушительную папку с листочками – перечень участников. Ребята выходили по списку, вразнобой, и вокалисты, и музыканты. Мне, конечно, были интереснее мои прямые конкуренты. Обращала внимание на репертуар, на тембр голоса, на поведение на сцене. Звучали разные песни. Здесь были произведения на английском, на русском, на немецком и даже на финском! Одна девочка пела на французском и пыталась танцевать. В итоге она не могла сосредоточиться и достойно исполнить хотя бы что-то одно. Еще запомнилось выступление мальчика, который пел одну из песен группы Рамштайн, и дуэт девочек, исполнивших песню Шакиры. Они так зажигательно танцевали и звучали дуэтом, что все в зале подпевали им или двигались в такт. А еще у них были серебристые обтягивающие платья и туфли на таких каблуках, что я все выступление боялась, как бы они на них не поскользнулись. Этого не произошло, и в конце дуэт был награжден бурными аплодисментами.  Уверена, у девчонок большие шансы пройти.

Фил исполнил песню Джастина Бибера – Baby. Боже, я не думала, что можно быть НАСТОЛЬКО слащавым. К сожалению, пел он при этом идеально, точно попадая в ноты, не хуже самого канадского поп-певца. Девочки, которые сидели рядом со мной, с восхищением снимали Фила на телефон и выкладывали в сторис в инстаграме. При всей моей нелюбви к этому напыщенному засранцу, он умеет петь и выбрал неплохую песню для своего голоса и амплуа.

Несмотря на мажорный лад хита, я сидела и жутко нервничала, пытаясь проглотить ком в горле и унять дрожь в руках и ногах.

Ребята исполняют  иностранные песни, некоторые практически оперные арии, кто-то задействовал яркий макияж и костюм…А я? Только и могу, что робко напевать мелодичные песенки! У меня нет ни-че-го. Лишь осыпавшаяся тушь да черные брюки со свитером. Будто я собралась не петь, а стихи декламировать.

После выступления Фила я была готова выйти из зала, сбежать от этой гнетущей обстановки перешептываний и конвейера выступающих. Каждый раз замирала, когда произносили новые фамилии, и облегченно вздыхала, что не мне идти на плаху. Кому и что я пытаюсь доказать? Все знают, что я умею петь, и я знаю и люблю это дело. Одно выступление ничего не решит. Это всего лишь школьный проект. С меня хватит и того, что я пою на праздниках. Скорее бы уйти из этого страшного зала!

Только я встала, как услышала, что историк произнес мое имя.

Твою мать!!!

Теперь сбегать поздно. Стараясь не выдать своего волнения, я чинно поднялась с места и пошла в сторону сцены. Звуковик уточнил у меня песню, я кивнула. Там все было в порядке. Оставалось не испортить все самой.

Владислав Алексеевич махнул мне. Очки он уже снял и теперь близоруко щурился, потирая глаза. Выглядит уставшим. Вряд ли учитель будет слишком внимательно смотреть и слушать. А хорошо это для меня или плохо – не знаю.

Медленно поднялась на сцену, робко подошла к микрофону. На меня глядел черный зал, свет исходил только от сцены и совсем неяркий – от первого ряда, где сидел историк со стопкой бумажек. Он нетерпеливо постучал ручкой по дереву – было видно, что ему хотелось поскорее закончить отбор.

Представившись и объявив песню, я замерла, ожидая первых нот моей музыки.

Самый напряженный и страшный момент – ожидание. Ожидание своей очереди, а потом несколько секунд до того, чего ты так боялась. И вот зал заполнился привычной мелодией, и она подхватила меня под руки и понесла вперед – оставалось лишь держаться крепче.