Сергей не сдвинулся с места, но потом сам отстранился, вглядываясь мне в глаза. Покачал головой, что-то для себя решая, а потом повернулся и закрыл замок на три оборота. Резкими движениями разулся и снял куртку, откидывая ее в сторону.
– Сергей, давай поговорим? – прошептала, отходя к стене, понимая, что все пошло не так.
– Я предлагал. Ты отказалась, любимая, – выдал он, медленно наступая на меня.
– Подо…
Слова рассеялись, стоило только ему атаковать вновь губы, сжимая лицо руками, не отпуская, пока не сдалась, принимая его язык, отвечая на поцелуй.
Сознание уплывало, и я чувствовала только его руки и губы. Прислонилась к стене, наслаждаясь тем, как он невыносимо сладко проводит дорожку по шее, медленно поднимая водолазку, сдвигая чашечки бюстгальтера, сжимая грудь. Резкая волна удовольствия нахлынула, стоило только ему обхватить сосок губами, нежно лаская. Мои пальцы яростно проводили по его волосам, чуть сжимая, когда он едва прикусывал вершинку.
Сердце билось, как сумасшедшее. Дрожала, как мотылек, желающий света, рвущийся к нему. Когда мужчина вновь перешел на мои губы, терзая их, совсем не могла дышать, судорожно цепляясь за его футболку. Тонула в нежности, страсти, не в силах противиться.
Охотник прекратил поцелуй, что поняла лишь через мгновение. Мужчина сжимал в объятьях, как будто боялся отпустить, но не желал продолжать. Я молчала, пытаясь понять, что сейчас произошло. Опять какая-то игра, в которой он устанавливает правила? Временное удовольствие? Мысли… плохие стали врываться в сознание, и я попыталась отойти, но Охотник поднял пальцами мое лицо и произнес:
– Не хочу, чтобы обвиняла меня в том, что я надавил.
– А ты не давишь? – прошептала, пытаясь найти в его глазах ответ.
– Я даю тебе время…
– Считаешь, что в праве? – старалась говорить тверже, чтобы потом не быть отвратительной самой себе.
– Да, – выдал он, поглаживая палацем по щеке, а потом напряженно застыл и грубо велел: – Ты должна расстаться с Иваном.
Сама так решила, но, когда указывают и приказывают, неприятно. Отвернулась, тем самым убирая его руку со своего лица, и, вновь посмотрев ему в глаза, сказала:
– Я сама решу. И даже если так пожелаю сделать, подожду, пока не узнаю, что с ребенком и женщиной.
– Это рискованно. Я решу этот вопрос без тебя, – отчеканил он, разозлившись на мои слова.
– Нет, – твердо выдала, чувствуя, что им понадобится моя помощь. – Я должна быть в курсе.
– Рита…
Внезапно зазвенел телефон, и мужчина замер. Достал сотовый из кармана куртки, лежавшей на комоде и, прислонив к уху, произнес:
– Слушаю.
Как только услышал информацию, отступил в сторону, выдавая исключительно односложные ответы. Я же приводила себя в порядок, чувствуя дискомфорт от всей этой ситуации.
Только повернулась уйти, не желая мешать, как услышала:
– Рита, постой.
Обернулась к нему и, чувствуя, что что-то не так, отмечая по его недовольному взгляду, уточнила:
– Что случилось?
– В Котлова Ивана стреляли. Сейчас он в больнице.
Была в шоке, совсем не ожидая услышать такую ужасную новость. Не может быть… Как же так?! Он сказал, что это лишь предостережение, и ничего не грозит. Прижала руку к груди и хрипло выдохнула:
– Он… он живой?
– Да, Олег спас его. Иван сам виноват, решив, что может самостоятельно себя защитить, бегая от своего телохранителя по непонятным заведениям.
Смотрела и ничего не видела. Даже представить не могла, что Ивана хотят убить. В горле пересохло, и хотелось пить, но тут же забыла об этом, подняв взгляд на грозного мужчину, чтобы спросить:
