Становится смешно от ее скудной фантазии. Почему она решила, что раз я отказываюсь от банального секса и не тороплюсь воспользоваться предложенными бонусами, то мне нужно вот ЭТО?
- Что, Егор? Просто озвучь. Обсудим, - нетерпеливо говорит Лана.
Ее вопрос невольно задевает во мне что-то. Точнее, я и правда задаюсь им, пытаясь понять - чего бы мне хотелось?
И ответ, увы, довольно простой - я хочу Настю. Неважно, как. Хотя с такой, как она, не тянет на грязь. По крайней мере, сразу. Нет. Она - нежный цветок, который хочется раскрывать медленно, смакуя каждое мгновение. Я уверен, у нее еще никого не было. Она и целуется-то так… на троечку. Но зато какие эмоции она выдает…
Черт, от этого в голове начинает гулять шальной ветер, потому как из мыслей там нет ничего, кроме “взять, разложить и отлюбить”.
Блядь, откуда у меня вообще такое слово?! Какое еще, на хер, отлюбить? Трахнуть.
- Если я решу, то обязательно поделюсь с тобой моими сексуальными предпочтениями, - сухо отвечаю ей. - Пока же сосредоточься на более насущных делах.
- Например? Раз уж тут ужин не задался, можем сходить в ресторан отметить.
- Я уже сыт, - качаю головой. - И мне еще надо поработать.
- Ну ладно, - разочарованно протягивает она и встает из-за стола, явно собираясь просто уйти.
Озадаченно смотрю на стол, посуду, которая стоит у раковины.
- Ты не говорила, что у тебя есть прислуга.
Ольшанская оборачивается, соображает не сразу, о чем я.
- А, ты об этом. Оставляй, Настя все уберет. Не заморачивайся, пусть хоть делом займется.
Я, блядь, ничего не говорю. Просто выразительно смотрю на нее, тупо охеревая от того, что она вот так относится к собственному ребенку.
- Ну что? Будешь осуждать меня?
- Не думал, что моя жена не в состоянии сама убрать посуду в посудомойку. Но в принципе могу и сам сделать. Меня родители, знаешь, как-то сразу приучали к чистоте, - ухмыляюсь и начинаю убирать со стола.
Лицо Ланы покрывается чуть заметными пятнами. Верный признак, что она злится. Дергается, словно я ее ударил. Но мне не жаль. В конце концов, я всего лишь сказал правду.
- Я сама! - фыркает она. - Не знала, что ты такой чистоплюй!
- Уж какой есть, - возвращаю ей ее же тон.
После Лана уходит в спальню, а я остаюсь на кухне, чтобы поработать. Приношу ноутбук и погружаюсь в разгребание почты. Однако сам подспудно жду, что Настя вот-вот придет. Причем понимаю я это, когда уже в пятый раз бросаю взгляд на дверь.
Бешусь от этого - не нужно мне такое! И все равно жду.
Чуть позже Лана делает еще попытку утащить меня к себе в постель, а я довольно грубо отмахиваюсь от нее, и она, обиженно засопев, уходит.
У Ольшанской большая трешка. Так что я был уверен - сосуществовать с ней на одной территории проблемы не будет. Теперь, когда вводные поменялись, я в больших сомнениях. С одной стороны, наш брак и правда должен казаться настоящим, пусть и скоропалительным. А с другой… Как это устроить, если под боком теперь Настя? Отыгрывать заботливого отчима перед ней?
Это логично и правильно. Только вот рядом с этой девчонкой меня посещают совершенно другие мысли. И пока я не понимаю, как от них избавиться.
Ближе к полуночи ухожу в комнату. Лана, естественно, даже не подумала о том, чтобы застелить мне постель отдельно. Видимо, надеялась, что все-таки поленюсь и останусь с ней.
Возможно, еще утром я бы так и сделал.
Но не теперь…
Уснуть не удается. Диван вроде удобный, но мысли разбегаются в разные стороны, и неизменно возвращаются к новой проблеме, которая сегодня нарисовалась.
