Мой отец – Мир - страница 14

Рафаэль Ларивьер был примерным капитаном. Кто-то даже говорил, что он был лучшим. Многие считали, что на него следовало равняться всем солдатам королевской гвардии. Ни одного прокола, ни единой ошибки – его служба была безупречна. Он всегда демонстрировал безоговорочную верность королю, выполняя все приказы, однако, как оказалось, он был в любой момент готов нарушить закон. Но только ради чего-то стоящего.

И за семилетний срок своей службы он это стоящее нашел. Теперь на счету капитана королевской гвардии было сразу несколько преступлений.

Первое он совершил, когда не донес о преступлении Клодетт.

Второе, когда на казни не сообщил об обмане Джозефины и позволил ей спасти внучку.

Третье, когда продолжал хранить молчание, утаивая от судьи правду.

Четвертое, когда предложил убежище ведьме и дьяволу в лице ее черной кошки.

Пятое, когда не сознался в этом на утренней исповеди.

Пять преступлений и всего два дня. Учитывая его звание, все это было даже вдвое хуже, чем для обычного горожанина. Он заслуживал быть торжественно повешенным в Монфоконе под рев толпы.

Рафаэль видел много девушек, ложно обвиненных в колдовстве, повешенных за украденную буханку хлеба, и считал это вопиющей несправедливостью, но никогда не рисковал своей жизнью ради кого-то из них. Иначе Ларивьер не стал бы таким великолепным в глазах других, в том числе и в безжалостных глазах судьи Михеля де Валуа. Но теперь он был готов распрощаться со всем этим: с безупречной репутацией, с высоким званием и даже с головой. Чем это было вызвано? Эти мысли не оставляли Рафаэля несколько часов сряду и именно они мешали уснуть.

Клодетт тоже не могла похвалиться, что провела спокойно эту ночь.

Она никогда и подумать не могла, что так дорого заплатит за отказ сыну судьи. Жюльен де Валуа совершенно оправданно мог получить звание самого большого мерзавца и самого мстительного человека Парижа.

Смерти «ведьм» требовали только те, кто в них верил. Жюль узнал о кошках, но все равно хотел взять Клодетт в жены, из чего можно было сделать абсолютно резонный вывод о том, что в колдовство он не верил, ровно как и в ведьм. А значит, если он понимал, что Клодетт с ее кошками не представляли для Парижа никакой угрозы, но все равно хотел отправить ее на костер, он делал это просто из мести.

Этот человек, к несчастью, был жутко избалован и воображал, что все в этом мире было устроено нарочно для него, а потому решил следующее: если Клодетт откажет ему, так пусть пожалеет об этом и не достанется никому.

И что же особенного он нашел в Клодетт, что просил ее руки дважды? Зачем сыну судьи девушка из третьего сословия? Может быть, он влюбился в нее с первого взгляда и решил, что желает лишь ее одну?

Конечно же нет. Этот человек был достаточно богат сам по себе – еще большая сумма денег для него была не столь необходима, поэтому приданое не имело значения, а вот в примерной жене он по-настоящему нуждался. Клодетт, хорошая девочка, чья красота заключалась в простоте, отлично подходила на эту роль.

Такие мужчины, как Жюль, всегда хотят жениться на девушках, подобных Клодетт. Она будет воспитывать детей, готовить и хлопотать по дому, стараясь угодить ужасному мужу, а он в это время будет изменять ей, развлекаться с распутными девками в борделях и беспечно жить.

«Жюльен де Валуа, человек с таким достойным происхождением, сделал Вам предложение, и Вы его не приняли?» – слова Рафаэля с его удивленной интонацией все не шли из головы девушки, напоминая о самом ужасном дне и о самой большой ошибке в ее жизни. Клодетт не могла избавиться от мучительной мысли о том, что если бы она согласилась выйти за него замуж, ничего плохого – кроме того, что сама девушка была бы вынуждена делить свою жизнь с законченным поганцем – не случилось бы. Бабушка была бы жива. Животные тоже.