— Мне ничего не нужно. Просто хочу, чтобы ты был рядом.
— Буду.
Бес наклоняется, целует меня в висок, едва прикасаясь, и я понимаю, что эта стена между нами… ее нет, но в то же время мы оба осторожничаем.
Кажется, один неверный шаг – и этому хрупкому, как пергаментная бумага, перемирию наступит конец, а я не хочу этого. Я хочу просто… с ним рядом быть.
Весь день я провожу с Маргаритой. Она печет сладкие пирожки, а я помогаю. Не то чтобы я готовить умела, дома мама за меня обычно все делала, но все же стараюсь хоть чем-то помочь.
— Ты не беременная, случайно, Ась?
Я едва не давлюсь мороженым от такого заявления Маргариты. Ну и вопросы у нее!
— С чего это вы взяли?
— Да нет, детка, ты не подумай! Просто ты уже второе мороженое уминаешь, а до этого пирожки пробовала, и яблоки, и салат, и рыбу. Да ты кушай, я так… не мое это дело.
Пережевываю свое мороженое и ставлю баночку трясущимися руками на стол.
Да нет… Не может быть. Просто не может.
Рано, мне же всего девятнадцать. Я даже не думала о таком еще. Мы с Бесом были осторожными всегда. Вроде бы.
— Нет! Я не беременная. Вам показалось.
— Да не слушай меня, старую! Кушай на здоровье. У меня самой двое деток, вот и подумала, с чего бы это аппетиту так разыграться с утра. Ты же как птичка кушаешь обычно, а тут все захотела попробовать. Ладно, показалось, наверное, не бери в голову.
— Ага…
При этом мой аппетит как рукой снимает, и я осторожно беру чашку ароматного чая. От него отказаться не смогу точно.
— А господину Бесаеву подарок приготовила уже?
Замираю. Сегодня Маргарита разговорчива, и, кажется, мне это нравится.
— Какой подарок?
— Ты не знаешь? Ой, долгий мой язык! Виктор проговорился мне, а я тебе. Извини, детка.
— А что… у Тимура день рождения?
— Да. Завтра.
Прикусываю губу. Черт. Даже не знала. И он ни слова не сказал!
— Спасибо, что предупредили. Я… придумаю что-то.
Что конкретно, сама пока не знаю. У меня нет своих денег. Ну, есть разве что те, которые тогда Виктор в больницу приносил. Я их не трогала все это время. Так и лежат под кроватью. Прячу их, хотела вернуть Тимуру, но не настроена я как-то разговор этот тяжелый заводить и вспоминать тот… ад.
Ладно, что-то придумаю.
Тимура нет до самого вечера, поэтому у меня есть время походить по дому. Первый этаж большой и светлый, на втором спальня и кабинет. Его кабинет, где я уже была однажды. Смотрела ту страшную запись, на которой были последние кадры его родителей и сестренки. Убитых моим родным отцом.
Знаю, Бес хранит эту запись до сих пор как единственное воспоминание о семье, тогда как я даже не представляю, как он вообще не сошел тогда с ума.
Булат. Его дядя не дал ему умереть, а мне… желал страшной смерти. Заслуженно. Ведь я тоже Коршунова. Я дочь своего отца.
Теперь только всеми силами молюсь, чтобы Булат отпустил Тимура и мы просто… жили. Спокойно, тихо, затолкав обиду и страх подальше ради чего-то большего. Того самого чувства, которое проросло во мне к Бесу и заставило просить его не оставлять меня одну.
Спустившись на первый этаж, я немного убираюсь, пока взгляд не падает на серую дверь. Знаю, она ведет в подвал, помещение, куда бы я ни за что не захотела войти снова.
Смотря на эту дверь, сдвинуться с места не могу. Я помню, что было в этом подвале. Мой самый страшный кошмар, боль и ужас, который я там пережила. Он мне снится. Нечасто, но эти сны всегда такие реальные, будто я снова… снова переживаю ту боль, которую мне причинял Бес, пылая от ненависти. Ко мне.
