Мой Париж - страница 17

– Вот это уже похоже на план!

– Отлично, тогда покупаю билеты и заказываю отели. Шли фотку загранпаспорта. Вылет завтра в девять часов из Шереметьево, встречаемся на «Белорусской», поедем на аэроэкспрессе.

Выбор гостиницы – для меня привычное занятие. Давно убедился, что останавливаться нужно исключительно в сетевых отелях с количеством звезд не менее трех. Они немного дороже, но в них уж точно будут удобные кровати и вкусный завтрак. Переплата в несколько евро позволит сэкономить массу энергии за счет хорошего сна и плотного завтрака. Можно даже пропустить обед, если наесться с утра.

Хостелы и прочие аналогичные места, как выяснилось, абсолютно не моя тема. Один раз в своей жизни, около года назад, мы с тем же Никитой летали на уик-энд в Берлин. В этой поездке было прекрасно все. Кроме хостела, в котором мы жили. Негатив от проживания сгладили разве что две португальские девушки, которые оказались в нашей комнате в последнюю берлинскую ночь и разбросали противозачаточные таблетки по прикроватным столикам. Хрупкие португалки волшебным образом превратили кошмарный бардак в чудесное место.

В момент заселения в хостел я искренне верил, что в эту маленькую комнату, с ярусными кроватями и одним туалетом на всех, никого к нам не подселят. Даже просил Никиту, когда смотрели футбол на местном стадионе, похлопотать перед высшими силами. Но то ли акцент у Никиты был жуткий, то ли сформулировал невнятно, но абсолютный разум послал нам в сожители грека-ортодокса. Картинка сложилась такая: в футбольных шарфах, с бородами и в сопровождении громкого русского мата мы заходили в комнату хостела, а. там расположился этот перец весьма сомнительного вида. Я начал вспоминать английский, параллельно формируя с Никитой о линию нашего поведения:

– Привет! Вы ортодоксы? – спросил нас сосед.

– Макс, он про что? Какие еще, нафиг, ортодокы?

– Сам не вьехал. Он про кого?

– Привет, что ты имеешь в виду? – продолжил я на английском, обращаясь к нашему сожителю.

– Я из Греции, и я ортодоксальный христианин. А откуда вы? – завязал беседу грек.

– Никита, как я понял, это мы ортодоксы. Может лучше ему сразу в дыню двинуть? – спросил я у друга.

– Подожди ты, христиане – это значит православные.

– Да, мы христиане, и мы из России, – ответил я.

– Спасибо, Господь! Меня зовут Георг. А вас?

– Я Макс, а это Никита, – окончательно перешли мы на английский.

В ходе беседы выяснилось, что наш греческий сосед – духовное лицо и состоит на службе в одном из греческих монастырей. Если честно, лицо выглядело очень стремно.

Я предусмотрительно занял верхнюю полку в углу комнаты, но это меня не сильно спасло – ночью я в страхе просыпался несколько раз. Полночи грек, скрючившись в позе ребенка из йоги, активно и громко возносил молитвы. Я решил, что возникать точно не буду, и минут через тридцать все-таки уснул. Причем первые пятнадцать минут полудремы я сильно опасался, что меня могут принести в жертву, но потом вспомнил, что не видел в новостях сюжетов про жертвоприношения в берлинских хостелах, и сон победил. После такой необычной для меня ночи Георг предложил обменяться контактами:

– Доброе утро! Вы отличные парни. Вы есть в какой-нибудь социальной сети?

– Доброе утро… – я решил не сдаваться. – Никит, у тебя есть аккаунт? Можешь его дать нашему новому греческому другу?

– Ой, Макс, не пользуюсь всем этим, дай свой. – Никита прикинул, что я решил его сдать староверу-ортодоксу, с сомнительными наклонностями. И сейчас явно меня сливал.