С Ромой — моим единственным бывшим — я познакомилась как раз в одном из Юлькиных баров, куда меня затащили отметить удачную сдачу сессии. Высокий, плечистый, уверенный в себе — таким он показался после двух коктейлей, затмивших блеск лака в его волосах, который моя последующая слепая влюбленность каждый раз ему прощала.
Рома ухаживал. Водил в кино и недорогие кафе. Но, конечно, не в один и тот же день. И даже дарил цветы. Чаще одну розу или три тюльпана. Но мой непридирчивый внутренний охранник, в чей клуб, из-за плотной отдачи себя учебе, никто до этого никогда не стучался, глотал все живо и с радостью.
А Юля, чей послужной список по захвату мужских сердец начинался лет с четырнадцати, уверяла, что через месяц можно, наконец, перестать охранять свою заснеженную крепость. И запустить внутрь жаркого молодца.
Наши отношения с Романом продлились два года. Сейчас, вспоминая тот период, мне сложно сказать, была ли я с ним счастлива или нет. Мне казалось, я выполняю общую норму — встречаюсь с парнем. А значит, ко мне перестанут приставать с ехидно-жалеющими вопросами: «ты все еще одна?». А как оно там внутри в паре уже не столь важно...
Прихода его молодца я ждала трепетно. С целой подборкой горячих сцен из романтических мелодрам, обещающих нечто удивительно-прекрасное. Но в жизни все оказалось иначе…
Каждый раз, как его боец посещал мои владения, крепость усиленно опускала ворота, пытаясь остановить вторжение… А он только недовольно бурчал:
— Блядь, Слав, ну чего ты вечно сухая. Надо снова на смазку тратиться.
Два скользких поцелуя. Грубое сжимание груди, приносившее болезненные ощущения, но я закрывала на это глаза, так как намеки на неприятные впечатления после процесса обижали моего парня, вызывая его сильное недовольство.
И, собственно, само проникновение, которое, кроме тягостного первого толчка ничего не приносило…
Ничего.
Совсем.
Первые разы я пыталась почувствовать хоть что-то. Прислушивалась к себе и своему телу. Но было глухо. Как в танке.
Вроде бы пришли гости, но твоя антропофобия¹ мешает их осязать.
А Юлины уверения о крышесносных прикосновениях Стаса к ее груди и многочисленных оргазмах больно всплывали в памяти.
Я тогда много чего прочитала про женский оргазм, который автор одной из статей именовал "солнечным затмением", и пришла к печальным для себя выводам, под названиями: фригидность или аноргазмия.
При фригидности половой акт безразличен и не приносит удовольствия, а эрогенные зоны лишены чувствительности. А при аноргазмии женщина не может испытывать оргазм, хоть половой акт может приносить ей удовольствие.
Сначала я уверила себя в абсолютной фригидности, но как-то вечером, перещелкивая безостановочно каналы телевизора, случайно наткнулась на эротический фильм. Любопытство перебороло смущение, да и в квартире я была одна, поэтому решила несколько задержаться на художественном процессе. А через некоторое время ощутила, как по телу прошелся жар и соски затвердели. Прикосновение к ним пальцами принесло приятные ощущения.
Во мне затеплилась надежда. Я начала изучать тему досконально, как поступаю всегда при волнующем или интересующем меня вопросе.
Надо было выявить все возможные причины аноргазмии, написать список и основательно по нему пройтись. Вдоль и поперёк.
Первым я обозначила различные гинекологические патологии и навестила нескольких специалистов. Не в целях собственного мазохистского удовольствия, а потому что поняла, врач врачу рознь...
