– Гриш, она же на его радиостанции ведущей была! – пояснил Антон, пристально рассматривая Юстину.
– Вчера… – пробубнила Юю, немигающим взглядом глядя на Антона. – Вчера! Значит, он был у Вас здесь вчера? Теперь всё сходится! Это как-то связано с тем, как я здесь оказалась, Дэн!!! Вот в чём дело! Значит, я оказалась здесь из-за него, как и в тот раз, но где во всём это смысл… почему…
– Надо прокачать ситуацию! – сказал качок, обращаясь непосредственно к Григорию.
– Прокачаем, Юра, прокачаем… – задумчиво протянул Григорий Александрович, доставая из кармана пачку сигарет и закуривая. Антон с Юрием не сводили с него глаз, явно ожидая вынесения вердикта. Было ясно, что он является ключевой фигурой в этом вертепе. Палач гранитной стеной возвышался над Юю, не ожидая приказа кого-нибудь из своих боссов. Григорий Александрович выпустил колечко ароматного табачного дыма, продолжая в упор рассматривать Юстину.
– Дэн что-то говорил о какой-то девице, которая хочет вступить в наш клуб! Может это она? – строил догадки Юрий. – Хотя, никто не видел, как она сюда попала!
– ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! ДА, ДА! ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! – Юстина не только находилась в сильнейшем замешательстве, но и смахивала на сумасшедшую – прыгающие губы, тревожный бегающий взгляд. – Это, мой босс, бывший босс…
– Хм, если честно, не вижу связи! – лысый в очередной раз поправил сползающие на нос очки, – тебе какое до этого дело, фотографировал нас кто-нибудь или нет?
Юю растерянно захлопала глазами. В голове шумело, а перед глазами заклубился туман. Если бы палач, по-прежнему сживающий в своих ручищах её запястье, тем самым не позволяя ей упасть, она бы непременно лишилась чувств.
– Понимаете, это важно, а может и не важно… – каким-то странным, деревянным голосом произнесла Юстина, затравленным взглядом скользнув по лицам садистов. – Если честно, я и сама не поняла ещё пока…
Юстина неловко переступила с ноги на ногу. Перед глазами замаячило строгое лицо Крапивина, откуда-то издалека, будто сквозь вату, донёсся его резкий скрипучий голос: «… Приговаривается к восьми годам лишения свободы в колонии строгого режима», отчётливо послышался лязг и грохот запираемой двери, воздух стал спёртым, удушливым, и Юстина, закатив глаза, грузно осела на пол.
