Романов, не сводя глаз подошел ближе, его запах ворвался в легкие, напоминая о том, что было. Этот запах всегда был со мной. Раньше я всегда знала, когда он приходил ко мне, чувствовала его духи, а он этот надменный гад знал, что я обожаю этот парфюм. Он пах также. Как и раньше. Будто специально напоминал. Этот запах ассоциируется только с ним.
– Есения, мать твою. Три года, – сказал он, нависая надо мной.
– Я знаю Дом, я умею считать.
– Не называй меня так. Никто блядь больше меня так не зовет, – чуть не перейдя на крик говорил Доминик, искрами из глаз готов меня поразить словно молниями.
Мы стояли молча просто смотрели друг на друга. Я поняла, что нам не о чем говорить, я чертовски не хотела рассказывать, как жила эти годы, не хотела, чтобы он меня жалел. Он сразу включит режим долбанного рыцаря или, что страшнее не включит. Если он рассмеется, мне этого не выдержать. Нам не стоит больше общаться.
– Доминик пойдем с нами у нас сюрприз, – за спиной Доминика две девушки модельной внешности уже заждались моего друга. Красотки всегда на него вешаются, ухоженные в мини юбках, что не скрывают почти ничего, а лишь открывают вид на длинные, стройные ноги.
О да, узнаю старого Доминика Романова, девушки вокруг него всегда пачками падали. Наследник папочкиной империи, красавчик, спортсмен смотрит на всех как на мусор, грубит, но при этом притягивает, пользуется и об этом не стесняясь говорит. А они словно на мед летят, каждая думает, что увлечет его. Они его обожают. Хотя и понимают правила его игры, но все же надеются. Лишь на меня он так не смотрел. Раньше не смотрел.
– Тебя уже ждут, – тихо сказала Я.
– Я слышу, проблем со слухом нет. Три года Есения, три года. Могла бы попрощаться и, хотя бы изредка писать. Сказать, что жива, здорова.
– Значит не могла, – стараясь изобразить спокойствие ответила я. Вижу, как он зол, да он прав, но нам не нужно начинать общение снова. Теперь я понимаю, что он должен остаться лишь во снах. Слишком разные мы стали, раньше он не кричал на меня, раньше он защищал меня.
– Надеюсь твой женишок из Англии, не был таким оленем как я и быстро раздвинул твои стройные ножки, – процедил сквозь зубы Доминик.
Доминик говорил грубости, значит был на взводе.
И только сейчас до меня дошел смысл его слов. О, так вот какую легенду для всех подали, что ж буду знать. Я оказывается не просто училась в Англии, я ещё и к жениху уехала. Какой бред, мне было шестнадцать. Доминик идиот, раз поверил в эту ложь, даже не включив свои мозги на секунду. Мне было шестнадцать, отец растил меня словно цветок и не бросил бы в руки какого-то иностранца в шестнадцать лет.
Он злился на меня и имел полное на это право, но вот оскорблять меня он не смел. Не думая больше и секунды, я залепила звонкую пощечину. Вокруг все замерли и с интересом наблюдали за нами. Доминик не шелохнулся, на губах появилась злобная улыбка, нет даже не улыбка насмешка.
Это раньше я была маленькой принцессой, не умеющей ничего в этой жизни в том числе и постоять за себя. Но все изменилось. Школа в деревне стала хорошим учителем.
Романов не шевелился, не говорил, а вокруг тишина не свойственная этому месту.
Дверь в кабинет декана открылась и секретарь Анна, подойдя к нам громко цокая каблучками, позвала меня.
– Абрамова, вот твои документы. Общежитие номер три, комната двести семь. Иди заселяйся, – сказала Анна, сунула мне пакет документов и ушла.
