– Скажи честно, это ребёнок Карима? От него?
– По срокам выходит Адама, – ей нельзя говорить правду.
Никому. Даже если он Карима, что с того? Сафири ему родит уже скоро своего ребёнка. Законного, нужного наследника. Может, даже планируемого!
– Но у вас было-то всего один раз. Один! – Мириам всплеснула руками, потрясая кулаками воздух. – Каков подлец.
Ариа не отвечала, с Каримом тоже было один раз. Какая теперь разница, чей он? От беременности требовалось избавиться, иначе она увязнет в эмиратах навсегда. Адам не отпустит её, а она не сможет бросить рождённого ребёнка. Всё станет намного хуже. И самое главное, закрепит ненужный брак.
– Я хочу остаться свободной, как и ты, мама. Хочу иметь возможность распоряжаться своей жизнью, как сама того захочу. Я не буду чьей-то послушной женой без прав! Я проживу свою судьбу так, как хочется мне! Мне! Ни Адаму, ни Кариму! А мне!
– Но ты не готова. И не хочешь этого на самом деле…
На слова матери она тягостно выдохнула, поджала в твёрдую линию губы. Верно, не готова. Аборт дорогая цена, которую она должна заплатить за право жить нормально. Нормально! За право иметь выбор. Пользоваться всеми привилегиями, к которым привыкла с рождения, а не ограниченным набором восточного мира.
– Ариа Хусейн, – в приёмную вошла медсестра в зеленоватом костюме, принимая на себя тревожные взгляды всех собравшихся посетительниц.
Их сидело немного, но все они пришли за одним и тем же.
– Это я, – отозвалась Ариа, ощущая, как начинает нервничать совершенно по дикому.
– Идите за мной.
На негнущихся ногах она встала с жёсткого стула и поплелась. Ноги отяжелели от неуверенности. В голове грохотал и оглушал шум. Она упорно делала шаг за шагом, расценивая их как шаги к свободе. Или хотя бы к какому-то варианту.
Слёзы боли застилали глаза.
Её переодели, ввели в операционную, готовя к наркозу, ставя бабочку на вену в локтевом сгибе, когда послышался грохот и шум за дверью. Брань и маты, вперемешку с падающими металлическими предметами, раздавались отчётливо и громко.
С каждым мгновением нарастали.
В помещение влетел Адам, а за ним два охранника.
– Ариа! Ты с ума сошла? Это же преступление. Ты убиваешь члена королевской семьи. Моя жена не убьёт моего сына!
Их пытались остановить. Медбратья сцепились с охраной. Пока муж вцепился ей в руку, пытаясь стащить с операционной поверхности.
– Отстань, – зарыдала она, испытывая разочарование и облегчение одновременно. Всё в душе помножилось на ощущение фатума. – Уходи!
– Ариа, ребёнок – наша последняя надежда на помилование! Всё практически окончено, нам скоро домой, – ревел Адам, пока не подцепил её за руки и поднял, вынося из операционной. – Твоя беременность – гарантия безопасности для всех нас.
Наркоз уносил её в обезболивающее затишье.
– Отлипни. Уйди, – ей хотелось сказать что-то ещё, но важные слова терялись в туманном сознании. – Я не буду с тобой. Я не твоя!
– Будешь, Ариа! Будешь!
Она толком не могла отбиться от ненавистного Адама, желая освободиться от его притязаний и риска остаться с ним до конца жизни. Одновременно желала чего-то ещё. Сама не понимая, чего именно. Перед лицом стоял образ Карима. Он толкал её к краю небесной бездны. В бездонную пустоту. И она падала в неё, отвечая на его поцелуи. Страстные, горячие, безумные, вышибали из неё дух, наполняя новой жизнью.
А потом его холодный осуждающий взгляд, за всё то, что она не совершала. Разве можно с нею так? Объять любовью, подарить себя и внимание, а потом забрать всё. Забыть. Сделать вид, что всё, что случилось, ничего не значит. Ничего не имеет значения, кроме денег, власти и ещё раз власти…
