Мой снежный рай - страница 5

– Когда ехать? – отец старался говорить спокойно.

– Не скоро, папа, успеете еще меня повоспитывать! В ноябре. Вначале за визой в Байрес, потом в Солт Лейк, с двумя пересадками.

– Не боишься?

– Честно? – Бланка сделала два оборота, танцуя, и выдержала эффектную паузу. – Нисколько! Жду не дождусь!

– Похоже, придется тебе обойтись без лета в этом году?

– Да, папа, похоже на то – ехать сразу после финального теста. Ну и ладно, зато на лыжах накатаюсь – катание бесплатно! И униформа бесплатно! И завтраки бесплатно!

– А вот Кончита едет в Сантьяго. Может, все же с ней?

– Нет, мама, не хочу в большой город. Не переживай, все будет хорошо! Я не боюсь одна.

Родители привыкли к решительному характеру дочери. С раннего детства она почти никогда не ревела, и только хмурилась, падая и набивая шишки, будь то дома, на лыжном склоне или в школе. Ей легко давалась учеба, особенно английский, экономика, естественные науки и физкультура. При этом ее младший брат Начо был полной ее противоположностью – он имел явную склонность к математике и побаивался всего нового и незнакомого. Похоже было, что Бланка унаследовала в основном гены отца, который всю жизнь преподавал английский и испанский в разных школах, городах и странах. В испаноязычных школах и колледжах он учил английскому, а в англоязычных – испанскому, успев к сорока пяти поработать по контрактам в Аргентине, Чили, Мексике, США и даже Испании. Не слишком много зарабатывая, он зато много повидал. Однако, женившись на скромной милой девушке, которая была родом из Патагонии, он после рождения Начо поддался на ее уговоры осесть в Эскеле, и не жалел об этом. Чудесная природа, ноль преступности, приветливые соседи – что еще нужно, чтобы спокойно воспитать хороших детей? Но он понимал, что дочка, пойдя в него самого характером, не усидит в деревне на краю мира, и был готов отпустить ее туда, куда она захочет.

– Ну хорошо, Бланка, у тебя последний семестр, надо хорошо его закончить.

– Помню, помню, мамочка, все будет отлично!

И Бланка убежала обратно в свою комнату.

― Боря, когда у тебя следующее интервью? ― жена начала допрос, едва войдя в дом и еще толком даже не раздевшись. На улице уже второй день подряд с перерывами накрапывал дождик, и, несмотря на то, что под открытым небом она провела максимум пять минут, пройдя сто метров от работы до парковки (они так толком и не привыкли к футам и дюймам за двадцать лет жизни в Америке), зонт ее был мокрым.

– Лен, ну нет пока интервью. Что мне, уборщиком идти?

Жена неодобрительно промолчала. Оказывается, можно молчать неодобрительно.

Борис отложил учебник по программированию. Нелегко изучать С++, когда тебе под полтинничек. А главное, неохота. Но что-то делать надо, он это понимал. И так он третий месяц сидит дома (читай: на шее у жены), не считая воскресных подработок в Биг Болдере инструктором. Но настоящий сезон начнется зимой, тогда он сможет там работать хотя бы несколько дней в неделю. Однако все равно это не «настоящая» работа, как у жены ― она была парикмахером, причем теперь уже со стажем и постоянной клиентурой, и зарабатывала вполне прилично. Последний из прочих планов Бориса был получить сертификат по программированию и устроиться софт-девелопером, но жена, похоже, считала этот план не менее утопичным, чем все предыдущие.

А что делать, если тебе фатально не везет? Поездил пару лет таксистом ― авария, уволили. Попробовал в продажах ― не пошло, то ли из-за акцента, то ли из-за чересчур напористого характера. Проработал водителем грузовика несколько лет ― опять авария! Он кочевал с работы на работу, но над ним как будто висела какая-то негативная карма. Единственной постоянной работой оказалась временная: инструктором в Биг Болдере (зимой лыжи, летом велосипед). Она же была и любимой. Но денег она приносила в семейный бюджет в три раза меньше, чем стрижка голов. А машина и дом откусывали изрядный ломоть этого бюджета ежемесячно. Блэксли – не самое дешевое место для жизни.