Читать онлайн Арина Вильде - Мой Super сосед

1. Пролог

В последние пять месяцев Вовка Казимиров был моим наваждением. Я делала все для того, чтобы появляться там же, где и он.

Выучила расписание пятого курса вдоль и поперек, дефилировала перед аудиториями и прогуливала занятия, чтобы посидеть на лекции с Линой, которая училась с ним на одном курсе.

И вот свершилось: сегодня я иду на свидание. С Владимиром. С одним из самых красивых и обаятельных парней на факультете, и когда об это узнают девчонки — умрут от зависти.

Из колонок на повторе громыхает песня Алины Гросу «Вова», и я ношусь по квартире, счастливая и окрыленная, двигаясь в такт музыке и подпевая, словно выиграла в лотерею миллион.

Хотя так оно и есть. Я выиграла. Только не миллион, а Вову.

– Больше-больше, тело в тело, меньше, меньше слов. Ты знаешь, я готова, Вова, если ты готов! – ору перед зеркалом в расческу, изображая микрофон.

Запрыгиваю на кровать, пою как угорелая и обязательно так, чтобы мой голос было слышно через соседнюю стену. Выкуси, соседушка, теперь моя очередь нарушать твой покой!

– Мне не найти такого слова, не хватает слов.

Я не хочу другого, Вова, Вова – ты мой бог!

Несколько раз специально врезаюсь в стену, обязательно бью по ней ногой и с чувством выполненного долга отбрасываю в сторону расческу и иду к шкафу.

– Я на всех друзей забила, только чтобы быть с тобой! Лалалалалалал, лалаллаалла!

Комната уже давно превратилась в одну большую свалку. Я вытащила из шкафа даже зимнюю одежду в поисках того самого наряда. Наряда, который сразит его с первого взгляда.

Джинсы, шорты, майки, блузки – нет, все не то. Откидываю их куда-то в угол, подтягиваю пуфик ближе к шкафу и сгребаю все на пол с верхней полки.

На глаза попадается синий сарафан на бретельках. Быстро натягиваю его на себя и визжу от радости: да, это оно! Верчусь несколько минут перед зеркалом, покачивая бедрами, а потом бросаюсь в ванную комнату. К той самой огромной белой банке с пастой для шугаринга.

Кто знает, чем закончится свидание? Всегда нужно быть готовой ко всему.

Уже в который раз за этот месяц изучаю инструкцию, никак не решаясь применить средство по назначению, потому что жутко боюсь боли.

– Ты сможешь, сможешь, Кира, – бубню себе под нос и, проклиная все на свете, решаюсь.

Брожу по квартире, пытаясь понять, где будет удобней всего сделать это, и останавливаюсь на кровати.

Сбрасываю с себя сарафан, откручиваю с баночки крышку и… решаю выпить для храбрости.

После второго стакана рома, разбавленного колой, я наконец-то ложусь на кровать, погружаю руку в медово-сахарную консистенцию, которую больше хочется съесть, чем наносить на тело, и, как и говорилось в инструкции, равномерно, с нажимом наношу против роста волос.

А теперь самое главное – резко дернуть за краешек. Тянусь рукой к тумбочке, хватаю стакан и допиваю остатки алкоголя. Коленки трясутся, руки холодеют, и уже не хочется идти ни на какое свидание. Делаю несколько глубоких вдохов.

Я смогу, смогу.

– Раз, два, три…. А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – ору так громко и отчаянно, что перекрикиваю даже музыку.

Господи, как же больно-то! В уголках глаз собираются слезы, и я быстро вытираю их тыльной стороной ладони.

Да ну на фиг эту эпиляцию в интимной зоне!

Спрыгиваю с кровати с твердым намерением пойти в душ, открываю вентиль с горячей водой и… возвращаюсь обратно.

Закрываю глаза, успокаиваю себя и снова хватаю злосчастную баночку, купленную по скидке. – Ты сможешь, это все ради светлого счастливого будущего, – говорю себе в последний раз, и следующие полчаса весь дом содрогается от моих криков боли.

– А-а-а-а-а-а-а-а! – ору, кажется, еще громче, чем до этого, так как дошла до самых чувствительных мест.

– Что проис… ходит….

Слышу какой-то шум и взволнованный мужской голос со стороны балкона.

Медленно, словно слева от меня может находиться лохматый тарантул огромных размеров, поворачиваю голову на звук и натыкаюсь на пораженный взгляд полуобнажённого мужчины, застывшего в дверном проеме между балконом и комнатой.

– Привет, – нервно улыбаюсь я, еще не осознав до конца, что лежу голая в позе каракатицы перед незнакомым мужиком, а мои руки находятся между ног, словно я… словно я… мастурбировала.

Мастурбировала, кончала и орала, содрогаясь в десятках оргазмов.

– Помочь? – ехидно улыбается он, а меня раздирает между желанием провалиться сквозь землю и бросить в этого идиота чем-нибудь тяжелым. Потому что это, скорее всего, и есть тот самый неуловимый сосед, который вторую неделю не дает мне жизни!

2. Глава 1

За две недели до «неудачной эпиляции»

Кира.

Я открываю глаза в полшестого утра. И не оттого, что жаворонок либо мазохистка. И даже не оттого, что мне нужно идти куда-то в такую рань. Нет. Просто именно в полшестого утра исполнительные работники ЖЕКа косят траву под моими окнами.

Газонокосилка тарахтит как мотор старого УАЗика, и я прячусь с головой под одеялом, стараясь хоть как-то отгородиться от какофонии этих звуков.

– Эй ты, придурок, совсем из ума выжил? Ты на время вообще смотрел? Забирай эту чёртову тарахтелку и катись в свою нору, пока я не подала на тебя в суд!

Тетя Катя с первого этажа, как обычно, не выдержала первой. Она всегда на всех подает в суд за малейший чих, а еще вызывает полицию, пишет обращения президенту и мэру города.

Но сегодня я с ней солидарна. Каждые выходные такая вот фигня.

На меня она, кстати, тоже накатала заяву. И не одну.

Первую – за то, что, когда вносили мебель, случайно задели дверь ее квартиры и оставили царапину.

Вторую – за то, что я вывесила сушиться белье и вода с него накапала ей на балкон.

Третью… Ну, это вообще абсурд. Она позвонила в милицию и сообщила, что в тридцать четвертой квартире занимаются проституцией. И все из-за того, что в течение недели я была замечена в компании нескольких мужчин. Брата, отчима, одногруппника, с которым у нас был общий проект, и, собственно, моего парня.

Бывшего парня.

Потому что, когда к тебе в дверь ломится полиция и обвиняет в незаконной проституции, мало кто поверит, что это досадное недоразумение.

Крики тети Кати действуют. Я закрываю глаза и наслаждаюсь тишиной. Проваливаюсь в сладкий сон, но ненадолго. Ровно в шесть каждое утро к нашему дому подъезжает мусоровоз.

От Вовки Казимирова, который как раз собирался во сне слиться со мной в страстном поцелуе, меня отрывает громкий звук мотора, скрежет, ругань мужчин и жуткий запах выхлопных газов, который проник через открытое окно.

С рычанием вскакиваю с кровати, хлопаю окном и забираюсь обратно под одеялко.

Ну, давай же, засыпай, Кира, тебя ведь Вовка там заждался.

Закрываю глаза и проваливаюсь в сон.

Мы с Вовкой, держась за руки, гуляем по парку и смотрим друг на друга влюбленным взглядом.

– Ты такая красивая, Кира, – шепчет он, притягивая меня к себе.

Наши губы разделяют какие-то незначительные сантиметры. Вот-вот это случится – наш первый поцелуй. Я закрываю глаза, чувствую его теплое дыхание на лице, и… со всех сторон раздается заливистый плач младенца.

Открываю глаза и, в который раз за сегодняшнее утро, возвращаюсь в реальность.

Восемь утра. По младенцу из соседней парадной можно сверять часы. В течение месяца каждый день с восьми до девяти утра и с десяти до одиннадцати ночи весь дом слушает его рев.

Конечно же, все понимают, что это ребенок, что невозможно контролировать его плач и что, возможно, это банальные колики живота.

Но не тетя Катя.

– Что вы там того ребенка мучаете?! Я сейчас вызову полицию и службу опеки! Достали уже! Заткните ему рот!

Несколько раз бьюсь головой в подушку, понимая, что поспать мне сегодня уже не судьба.

Вот вам и прелести жизни в многоквартирном доме. Можно смело сносить к чертовой матери все стены и окна, потому что звукоизоляция напрочь отсутствует. Стены здесь скорее служат в качестве ширмы, чтобы не дай Боже не натолкнуться взглядом на голых соседей.

Иду на кухню и щелкаю кнопку на чайнике. Открываю холодильник в надежде на то, что ночью ко мне забегала добрая фея и забила доверху всякой вкуснятиной, но нет, пустота. Лишь завядший огурчик и подгнивший лимон.

Закрываю холодильник, завариваю травяной чай и сажусь за стол, чтобы начать свою утреннюю трапезу, как вдруг раздаются какие-то громкие голоса и возня со стороны лестничной площадки.

Да, входную дверь тоже можно сносить к чертовой матери.

– Во всем доме установлены бронированные двери, которые были изготовлены в Италии специально по нашему заказу. Максимальная прочность и звукоизоляция, – восхваляла тетенька в агентстве недвижимости.

А через полгода мы праздновали Новый год большой компанией, и один из чьих-то друзей, который работал на заводе по изготовлению металлопластиковых конструкций, рассказывал, как они весь день по заказу застройщиков (угадайте каких?) клеили наклейки «Made in Italy» на бронированные двери.

Вот вам и настоящие Made in Italy с Молдаванки!

Мышкой крадусь к двери, пытаясь понять, что там происходит. Припадаю к глазку, но ничего, лишь коричневое покрытие соседней двери.

– Левее, Костян, ты что, совсем слепой? – слышу злой мужской голос.

– Я тебе не грузчик, понял? Бля, откос таки зацепили, сорян.

Да это же новые соседи!

Воображение сразу нарисовало двух подкачанных парней. Голубоглазых блондинов с голливудской улыбкой и прекрасным чувством юмора. И, конечно же, холостых!

Как жаль, что у меня есть Вовка (номинально), я бы купила тортик и пошла разведывать обстановку.

Верчусь на пороге, практически слившись с входной дверью в единое целое, и проклинаю того, кто делал планировку этого дома, потому что если соседи справа открывали дверь, то мне из квартиры уже не выйти.

– Еще сумки – и свободен, – слышу тот же грозный голос и снова припадаю к глазку в надежде хоть что-то разглядеть, но напрасно.

Шаги на лестничной площадке удалялись в сторону лифта, так что их становилось почти неслышно, а я через пыльный глазок ломаю глаза, пялясь на коричневую краску.

Нет, надо бы все-таки сходить в гости!

И глазок протереть!

****

В нашем доме нечасто случается что-то интересное. Каждый день начинается и заканчивается по заезженной пластинке, поэтому появление нового соседа стало настоящим событием. Особенно для меня, потому что в нашей парадной не было моих ровесников. Только тетки, дядьки и сварливые бабки.

Даже в гости не к кому сходить.

Именно поэтому я сижу на полу под дверью в ожидании, когда хлопнет соседняя дверь, оповещая, что новый соседушка вернулся домой (или соседи, хотя очень надеюсь, что он не женат).

На часах шесть вечера. Я дочитываю очередной любовный роман, время от времени поглядывая в зеркало, не размазалась ли тушь.

Но тушь на месте. А сосед нет.

Я засыпаю на моменте, когда Антонио нежно поглаживает раковину Агнессы, и резко выныриваю из сна из-за того, что кто-то громко захлопнул дверь.

– Вернулся!

Смотрю на время: девять вечера. Отлично, можно смело идти знакомиться.

Несусь к холодильнику, хватаю блюдо с тортом, задерживаюсь у зеркала на несколько минут и быстренько выхожу из квартиры.

Нетерпеливо жму на звонок, но даже после пятого раза никто не открывает.

Глухой, что ли?

Для достоверности решаю несколько раз хорошенько постучать кулаком, но так как блюдо одной рукой удержать не так уж просто – бахаю ногой.

Громко.

Отчаянно.

Настырно.

Потому что ходить в гости к тете Кате, чтобы поговорить по душам, всю оставшуюся жизнь очень не хочется.