Тоскующее сердце напоминает о себе и сжимается при одном упоминании Глеба.
Решительно встав, иду в ванную и долго держу руки под холодной водой. И только потом прикладываю их к щекам. Отрезвляет, но не настолько, чтобы решиться и спуститься вниз, увидеться с тем, кто разбил мое сердце.
За мной приходит Миша. Я слышу, как он заходит в комнату и зовет меня, как медленно подходит к двери ванной и стучит. Он никогда не зайдет без разрешения, не ворвется внаглую, как это делал Глеб.
Перед глазами появляются предательские воспоминания, как однажды вечером Глеб ворвался ко мне в ванную. Он и не подумал стучаться или спрашивать, может ли он войти. Он просто нажал на ручку, открыл дверь и, ехидно ухмыльнувшись, склонился к косяку.
— Хочешь быть красивой? — Он кивнул на маску на моем лице. — Ты и так прекрасна.
— Мариш… — голос Миши вырывает меня из воспоминаний. — С тобой всё в порядке? Я волнуюсь!
Глеб бы не ждал, пока я отвечу. Будь дверь закрыта — стал бы выбивать ее…
Снова Глеб. Снова он и воспоминания о нем!
— Да, всё в порядке, — кричу слишком громко. — Можешь войти, — решительно произношу, чтобы не дать себе времени для отступления.
Миша входит в ванную и, задержавшись у порога, ступает дальше.
— Ты побледнела, — он кивает на мое лицо. — Хочешь, поедем домой?
Я хочу сказать “да” и уехать, дав себе время смириться с тем, что Глеб переступил границу нашей страны, города и почти дома, который раньше был нашим. Но не могу себе этого позволить, потому что сегодня день рождения мамы. У меня просто нет на это права.
— Нет, все в порядке. Я выпила таблетку, и мне уже легче.
Я второй раз за сегодня вру Мише. И все из-за того, кто когда-то наплевал на нас, на наши чувства.
— Идем, — беру Мишу под руку, — скоро мой брат приедет.
— Ты, кстати, не говорила, что у тебя есть брат, — замечает Миша.
— Он не так важен, — отмахиваюсь. — И он не родной мне. Давид с мамой сошлись, когда мы были уже взрослые.
Миша кивает, и мы вместе выходим из комнаты. Решительность внутри придает мне уверенности. Я не хочу видеть Глеба, но понимаю, что это неизбежно. Он прилетел, и этого не изменить.
Мы вместе спускаемся, и я слышу шум голосов. Говорит мама, Давид и… Глеб. А еще я отмечаю чей-то писклявый и противный женский голос. Неужели Эмму притащил? Или Стеллу. Или Джессику. У него баб наверняка вагон и маленькая тележка!
Я не успеваю понять, как мы выходим в прихожую. Глеба я замечаю сразу: высокий, статный – кажется, он стал раз в двести привлекательней, а его улыбка куда обаятельней. Именно ею он улыбается моей маме и вручает ей подарок. Она не пропадает у него с лица до тех пор, пока он не замечает меня… На мгновение улыбка на его лице гаснет, но в то же время появляется вновь. Он делает несколько широких шагов и заключает меня в объятия со словами:
— Как же я соскучился, сестренка.
3. Глава 2
Марина
— И я, братишка, — отвечаю с той же радостью, что и он, а еще крепко обнимаю его за шею и вгоняю ногти ему в шею с такой силой, что он тут же отстраняется.
Мы буравим друг друга взглядами три секунды. Ровно столько его девушка позволяет ему смотреть на кого-то, кроме нее.
— Привет, Марина, — щебечет она. — Так много о тебе слышала.
— А я о тебе ничего, — пожимаю плечами и игнорирую ее протянутую руку.
Сейчас я готова забыть даже о том, что сегодня день рождения моей мамы, и свалить сразу. Если к появлению Глеба я хоть как-то себя подготовила, то факт, что он появился вместе со своей девушкой, напрочь выбивает меня из колеи.
