Читать онлайн Анна Владимирова - Мой сводный зверь

1. Пролог

— Проходи…

Щелкнул свет, и я зажмурилась. Дорога сюда показалась бесконечной, но так даже лучше, что подальше от всего… И от всех. Я переступила порог, прижимая к себе спящего ребенка, и огляделась.

— Отопление включил утром еще. Должно быть нормально. Но если холодно будет — дай знать. — И отчим прошел через гостиную к камину. — Сейчас зажгу еще и огонь. Тут все есть теперь. Не то что раньше.

Я почти не помнила этот дом, но одна деталь сразу цепляла взгляд — мамино кресло у камина. Такое же, каким его помнила. Она всегда читала в нем книги. Тахир его оставил. И это сказало мне очень многое.

— Спальню найдешь?

— Нет.

Прозвучало виновато, и наши взгляды с Тахиром встретились. Мне не стоило рвать с ним отношения, когда мамы не стало. Но я никогда не чувствовала себя здесь своей, хотя Тахир не делал разницы для меня. А теперь я приползла к нему за помощью, потому что бежать было не к кому.

— Хорошо. Пойдем, — кивнул он.

Мы прошли к деревянной лестнице и поднялись наверх. Ксюша на руках завозилась, и я перехватила ее удобнее.

— Нужна кроватка для ребенка?

— Наверное, — растерянно кивнула я. — У нее была кроватка, да.

Он неодобрительно качнул головой.

Тахир знал все. Я рассказала ему правду — что брак мой закончился катастрофой, муж намеревается лишить материнских прав и забрать ребенка. Его слишком большие связи и средства не оставили мне выбора, кроме как бежать.

— Располагайся.

Загорелся приглушенный свет, и я оглядела комнату. Светлая, просторная и очень уютная. Все отделано деревом и камнем, на полу шкуры, а у стены большая двуспальная кровать. За панорамным окном поблескивал огоньками в ночи поселок.

— Я принесу вещи…

— Тахир, — обернулась я и еле выдавила сипло, — спасибо…

— Карина, даже не думай ни о чем, — посмотрел он на меня из-под густых бровей. — Я очень рад, что ты позвонила мне. Не переживай. Тебя и ребенка тут никто не тронет.

Я кивнула, и он вышел. Ксюша снова уснула — вымоталась. Да и я тоже. Так быстро пришлось собраться, что я не уверена, взяла ли все необходимое. Когда узнала, что бывший муж уже выехал ко мне забирать ребенка, я действовала так, будто за мной бесы гнались.

Тахир вернулся с двумя чемоданами:

— Карина, все нормально? Так и стоишь…

— Не могу ее выпустить, — призналась сдавленно, прижимая к себе ребенка. — Как подумаю, что он бы сегодня ее забрал…

Тахир поставил чемодан и уже хотел что-то сказать, как с улицы донесся звук мотора. «Не машина», — быстро подумала я, потому что сердце уже скакнуло к горлу от страха. Рычание двигателя больше походило на мотоциклетное. Отчим глянул хмуро во двор:

— Не волнуйся. Я сейчас.

И снова ушел. А я, наконец, опустила Ксению на кровать и подкралась к окну. Ничего не было видно, только пляски света во дворе. Мое окно смотрело на лес. Хлопнула дверь, лязгнул железный засов. Видимо, ворота открылись.

И у меня все похолодело внутри от мысли, что я ничего не спросила о сыне Тахира. А ведь могла бы…

Когда во дворе затих шум двигателя, я глянула на Ксюшу. Спит. И тихо прошла к дверям комнаты. Вскоре стукнула входная дверь, раздались тяжелые шаги.

— Почему ты не звонил?! — воскликнул Тахир. Будто онемел до этого, и, наконец, смог что-то сказать. И со следующими его словами, стало понятно почему: — Я думал, тебя нет уже…

— Я в пути два дня…

От этого голоса меня парализовало. Глухой, низкий и пугающий… Я вжалась в стенку, не решаясь даже пошевелиться.

— Ты весь в повязках… — сдавленно выдохнул Тахир. — Давай помогу. Как ты вел мотоцикл одной рукой?

— Кто у нас в доме? — вдруг разорвало пространство настороженным злым вопросом.

Послышался сдавленный выдох, а я перестала дышать вовсе.

— Карина, — тихо ответил Тахир.

И наступила зловещая тишина, в которой я совершенно отчетливо услышала звериное рычание…

***

2. Глава 1

Я сразу почувствовал знакомый запах, но решил, что это глюк. Этот дом в памяти всегда был связан с ней. С Кариной. Тут она мне снилась, мерещилась в каждом углу и звала. Неудивительно, что и запах ее чудился. Но стоило вдохнуть глубже — смешался с чьим-то другим, незнакомым…

— Кто у нас в доме? — обернулся я к отцу.

— Карина, — хмуро ответил тот, все еще глядя на меня во все глаза.

А в меня будто выстрелили. Я шумно выдохнул… кажется, даже зарычал. И опустил взгляд, пытаясь глупо скрыть волнение. Он серьезно? После стольких лет?

— Что она тут делает? — глухо просипел я.

Но снова вышло пополам с рычанием. Зверюга моя встрепенулась и задергалась внутри, разгоняя сердце.

— Не знаю, могу ли рассказывать, — тихо ответил он. — Это ее история. Захочет — сама объяснит. Она тут с ребенком.

Ноги задрожали, но я упрямо сжал зубы. По ощущениям — снова выстрелили. Прямо в сердце, и оно ударилось о ребра и покатилось кубарем.

Карина с ребенком.

— Ты же останешься? — напряженно потребовал отец.

Теперь точно останусь. Хотя понятия не имею зачем. Разум гнал прочь — на мотоцикл и в гостиницу, а оттуда на какую-нибудь съемную квартиру. Главное — подальше. Мне нельзя оставаться с Кариной в одном доме. Но зверь уперся всеми лапами, близкий к тому, чтобы встать поперек дверей и не выпустить эту женщину больше никуда. Он не простил ей одиночества, хотя она ни в чем виновата.

Моя жизнь, и так далекая от идеала, превратится в ад… Но разве это могло меня напугать? Я только что оттуда.

— Мне некуда идти, — посмотрел я в глаза отца, и его взгляд расслабленно дрогнул, а плечи опустились.

— Как я рад… — вырвалось у него, и он заключил меня в объятья. — Проходи. Покажи, что с рукой…

— Не заживает. Глубоко пробило, — машинально сообщил я, а сам обернулся к лестнице.

— Я хотел как раз ужин сделать. Карину только привез.

Он взялся за куртку на моих плечах, помог стянуть. Я не сдержал стона. Рана болела, и обезболивающее помогало ненадолго.

— Где тебя носило? — покачал головой отец, когда его взгляду предстало удручающее зрелище.

На войне, как обычно. И он знал ответ. Надеялся образумить. Но никому это не под силу. Я не видел другого смысла, кроме как бросать вызов смерти и выдирать из ее зубов тех, кого выдрать уже невозможно.

Мне заказывали спасение людей. И это было единственным, в чем я находил удовлетворение. Вытаскивал их из плена в горячих точках, возвращал живыми, зачастую едва не отдавая концы сам. Но волчья шкура была толстой, регенерация спасала от кровопотери, и я убирался зализывать раны и сращивать кости домой. До следующего раза.

— Я в комнату. Сил нет, — тихо сообщил, подхватил сумку и направился в противоположную от лестницы сторону.

— Есть будешь? — догнал вопрос отца у дверей.

— Позже.

— Эльдар…

— Я дома, — обернулся к нему. — Все теперь будет хорошо. Лягу спать…

— Воды хоть принесу? — не сдавался Тахир.

Я кивнул и снова невольно глянул на лестницу. Показалось, слышу дыхание. И запах усилился. Карина наверняка стоит и слушает. Ребенка будто и не было. Спит?

Стоило подумать о ее детеныше, и я едва не оторвал ручку от двери своей комнаты. Хорошо, она в дальнем углу дома со своим выходом на улицу. Я ввалился внутрь, бросил сумку у кровати… и медленно осел на колени, скручиваясь до самого пола. Мышцы всего тела казались стеклянными и подрагивали так, будто вот-вот пойду трещинами и рассыплюсь в пыль.

Последняя спасательная операция далась тяжелее обычного. Я даже перекинуться в волка не мог от боли, чтобы регенерировать быстрее. А тут еще и Карина… с ребенком. Какого она тут делает? Что-то случилось. Просто так она бы не явилась в нашу жизнь снова. И произошло что-то серьезное, потому что мы точно были последними, к кому бы она обратилась.

Когда отец постучал, я уже кое-как содрал с себя шмотки и сползал в душ. Он принес поднос с едой и чаем.

— Расскажи о ней, — попросил я.

Отец замер, хмурясь. Взгляд его скользнул по заплаткам на моем теле и остановился на перевязанном плече.

— Может, к врачу? — посмотрел мне в лицо.

— Я был в госпитале. Перевязали.

— Ты регенерируешь все хуже… Пожалуйста, остановись.

— Я подумаю. — И кивнул на двери. — Что с Кариной?

— От мужа бежит. — Он сел в кресло и устало откинулся на спинку. — Что-то между ними произошло, что он вдруг решил лишить ее прав на ребенка. Карина в отчаянии. Хорошо, что позвонила мне.

Я не знал, что она замужем. Я вообще о ней ничего не знал последние десять лет. Когда ее мать умерла, Карина перестала бывать тут. Вообще, ее появление в поселке не особенно законно. Она не знала, с кем на самом деле жила ее мать. Благодаря тому, что наш дом стоял дальше остальных, Карина никогда не сталкивалась с жителями в том виде, в котором они могли бы ей встретиться. Знаю, что ее мать пыталась ей рассказать, но так и не вышло.

Держать рядом человека в неведении — нарушение закона. Только я нарушал законы больше остальных членов семьи…

Мы были детьми. И она была уверена, что у меня был ручной волк… Я говорил ей, что это на самом деле я, но она не верила. Считала, что я так его надрессировал появляться и присматривать за ней в лесу, пока сам убегал играть с мальчишками. А я уже тогда не мог от нее оторваться.

Губы искривились в усмешке. Мне никогда больше не было так хорошо, как с Кариной. Следовать за ней по лесу, вынюхивать ее следы, преследовать и валить в траву, согретую солнцем. Она приезжала на лето, и я ждал каждого, как лучшего времени в жизни.

Последнее наше лето я не забуду никогда. После него я будто умер. Она пыталась мне писать, звонить… но я почти не отвечал, и она замолчала. Что мне были ее звонки и слова в электронной почте? Как они могли заменить мне ее запах и радость быть рядом? Разница между нами стала непробиваемой стеной. Порвалась связующая нас нить, и сказка кончилась. А с ней и надежда на большее…

И вот теперь она вдруг здесь. Сбежала от мужа. С ребенком.

Все это будоражило, но как-то неправильно. Я изменился с того времени до неузнаваемости. Стал чудовищем. И реакции у меня на ее появление в жизни были чудовищными. Хотелось злорадствовать. Посмотреть в лицо, схватить за горло и спросить, рада ли она своей жизни, на которую променяла нашу сказку. Глупо. Мы просто оба выросли. Я стал зверем, как и должен. Она, как и полагалось, принцессой. Со своей жизнью, принцем и другой сказкой. И то, что ее история обернулась каким-то ее личным кошмаром, меня касаться не должно.

Я не хочу ничего помнить. Мне нечем чувствовать. Мои раны теперь болят сильней, заглушая боль от пережитого. Я не слышу больше голоса эмоций. Я слышу крики умирающих. И я вернусь к ним, когда залижу очередные раны. Вот и все.

— Эльдар…

Отец, видимо, звал уже не в первый раз, потому что повысил голос.

— Прости, задумался, — отозвался я.

— Надо менять жизнь, — посмотрел он мне в глаза. — Надо выбирать жизнь. Не надо больше уезжать туда…

Я протер здоровой рукой лицо и слипавшиеся глаза.

— Давай завтра поговорим…

***

Я смогла пошевелиться, только когда Эльдар ушел из гостиной. Ноги подрагивали, когда я отлепилась от стенки и прошла в комнату. Мы не виделись с ним больше десяти лет. Он оборвал все связи, когда моя мать умерла, а я перестала ездить сюда. И прекратила всякие попытки до него достучаться, хотя и было очень горько его терять. Но городская жизнь с подростковыми проблемами поглотила меня целиком, и прежние привязанности выцвели.

Я жила у маминой родной сестры. После школы поступила на журфак, выучилась, устроилась работать в издательство, где и познакомилась с Олегом Дебровым — отцом моего ребенка. Наш роман развивался бурно. Уже через полгода я была беременна. Но сидеть в декрете на шее мужа меня не вдохновляло, и я занялась интернет-продвижением. Выучилась, набрала базу клиентов. Через год у меня уже был штат сотрудников, и дела пошли в гору. Это сейчас я понимаю, что доверия к мужу у меня не было, и это подстегивало самой твердо стоять на ногах.