– Жалко, – покачал головой Иво, – в Бийске ты жила бы как за каменной стеной.
– Вот приедет дядя, заберёт Гарика, тогда я сама найду тебя, – пообещала Ленка. – Да тебе ещё самому домой добраться надо. Думаешь, это так просто?
– Знаю, что теперь не просто. Документов нет, денег нет. Придётся снова «зайчиком» становиться. Лишь бы здоровье не подкачало – доберусь! – уверенно сказал Иво, но сердце его сжалось.
Тоска снова подступила вплотную, как опасный зверь. Он вспомнил того самого бомжа, которому дал прикурить в тамбуре ночью, когда поезд подходил к праздничному сверкающему огнями городу Златоусту. А теперь и он сам – такой же бомж. Мысль, случайно мелькнувшая тогда в его голове, материализовалась, оказалась пророческой.
– Плохие мысли – опасны и заразны, – решил Иво. – Поэтому надо думать только о хорошем.
4.
Остаток дня и весь долгий вечер Иво рассказывал Ленке и Гарику, какая у него хорошая мать, как много она знает, как любит его. Рассказывал про друзей – Женьку, Казака. Не упустил и историю с угоном «девятки» – с юмором описывал, как петляли они с Женькой по лесной дороге, отрываясь от погони.
Потом Ленка вспоминала свою мать, большой дом, в котором они жили в Ижевске, счастливую домашнюю жизнь с праздничными чаепитиями, подарками, пирогами… Рассказала, как отец бросил их, женился на молодой, как мать заболела после этого. По голосу было слышно, что Ленка плачет. Иво нашёл её руку, погладил наугад в кромешной темноте и произнёс голосом уверенного в себе мужчины:
– Ты обязательно приедешь в Бийск, станешь работать в киоске, потом купишь квартиру, и у тебя будет свой дом. Не плачь, Лен! Всё наладится.
– Я знаю, что наладится, – сквозь слёзы говорила Ленка, – если бы не верила в это, давно бы утопилась.
Они уснули, прижавшись все трое друг к другу, как волчата, потерявшие мать, но готовые бороться за жизнь вместе, обогревая и защищая каждого в этой маленькой стае. Перед тем, как провалиться в сон, Иво успел подумать о том, что было бы с ним, если бы Ленка не нашла его на путях. Она, бездомная, вечно голодная, никому, по сути, не нужная на этом свете, спасла ему жизнь.
Ленка ещё три дня не выпускала Иво на улицу, кормила его украденными на рынке или где-то в погребах продуктами. За это время он съел все таблетки аспирина. Ему становилось лучше и лучше. Наконец, «медсестра» разрешила выйти на прогулку.
Иво встал на ноги и смог удержать равновесие. Через пятнадцать минут он уже прогуливался по дну оврага без поддержки – Ленка стояла около землянки и хохотала. Иво качало из стороны в сторону, словно пьяного.
– Держись, солдат! – громко орала она. – Скоро в бой пойдёшь!
Сухой ковыль на склонах блестел от солнца, где-то звонко и весело выводила весеннюю мелодию синица, воробьи хором чирикали, носясь стайкой поверху оврага. Над землёй летели лёгкие цветные облака. Снег уже растаял – яркими голубыми глазами неба улыбалась настоящая весна.
– Скоро в бой! Скоро домой! – кричал Иво, запрокинув голову и глядя в сумасшедшую синеву солнечного дня. От головокружения он чуть не упал. Ленка поддержала его, и они стали танцевать вальс, двигаясь вдоль склонов оврага.
– Наверное, мы выглядим как близнецы Чарли Чаплина на балу, – смеялся Иво.
И вправду, картинка была экзотической – два кое-как одетых бомжа, выделывающих танцевальные «па» в овраге.
Странно, но Иво почему-то отгонял мысль об отъезде. Он как-то свыкся с тёмной земляной норой и даже был благодарен этому жилищу за приют и тепло. Какое бы оно ни было, но без него Иво не смог бы выжить. Ему не хотелось оставлять в Челябинске Ленку и Гарика.
