Мой сын – Иосиф Сталин - страница 4

. Своего сына родители любили по своему, неодинаково. Забота о его будущем явилась причиной глубокой распри между ними. Как вспоминали Иремашвили и другие, Сосо всегда был на стороне матери[12]. Отец несколько раз пытался увезти сына в Тбилиси. Он полагал, что у того имеются задатки высококлассного мастера, что в будущем Сосо станет гордостью амкарства (7) сапожников.

Кеке для разрешения спора привлекала родственников, друзей, а в дальнейшем и преподавателей духовного училища. Наконец Бесо сдался и отказался от идеи забрать сына с собой. Но посчитав себя обиженным, даже оскорбленным, полностью поручил сына заботам матери. Ее решение сделать сына священнослужителем совпадало с планами мальчика. (Откуда это известно североамериканскому профессору, разве Сталин когда-нибудь заикался о подобном, как вообще мог строить такие планы малыш, не достигший даже отрочества и в сущности имевший по сословным причинам очень мало шансов для осуществления материнской мечты? Вопросы без ответа. – В.Г.).

Чтобы быть подальше от мужа-пьяницы, Кеке с сыном ушла жить к братьям. Бесо дважды пытался примириться с ней, но Кеке была непреклонна, хотя братья и Эгнаташвили старались принудить ее к уступкам[13]. Гио открыто обвинял ее в развале семьи, утверждал, что в сапожничестве нет ничего зазорного, что позор всей фамилии, а не только жене – остаться без мужа при живом муже. Целую неделю брат не разговаривал с сестрой. Кеке обладала твердым характером и стояла на своем: она даст сыну духовное образование, а муж мешает этому.

Процесс распада семьи Джугашвили длился долго. Неприятные инциденты происходили и в годы отрочества Сосо. Его отец и мать стали чужими друг другу. Иногда Бесо присылал деньги для сына, делал другие попытки вернуться домой. Но фактически связь между ним и сыном прервалась задолго до того, как он окончательно решил покинуть семью. Это случилось приблизительно в 1890 году, когда Сосо было одиннадцать лет.

Так как братья были против развода, Кеке ушла от них и поселилась на втором этаже дома знакомого священника Христофора Чарквиани. Примерно в это же время семилетний Сосо стал упрашивать мать обучить его грамоте. Мать и бабушка всегда мечтали о том, чтобы он получил духовное образование. Они благоговейно внимали звону колоколов, которым в Гори встречали приезжавших из Тбилиси епископов. Отец же считал учебу постыдным делом. Пустой тратой времени, отдавал предпочтение овладению полезным ремеслом.

Кеке обратилась с просьбой к детям Чарквиани, которые очень любили маленького Сосо, чтобы они научили его читать-писать. Те охотно взялись за дело. Бесо тогда еще находился в Гори, поэтому братья Чарквиани занимались с Сосо, когда его отец уходил на работу. Но вскоре эта тайна открылась и Бесо силой увел мальчика в обувную мастерскую. Мать пришла на помощь сыну незамедлительно, и занятия возобновились.

Сосо оказался способным и прилежным учеником. Грузинский букварь, на изучение которого отводился обычно целый год, он освоил за неделю. В перерыве между занятиями Сосо частенько играл в куклы с младшей дочерью священника. Годы спустя, когда он был уже в третьем классе Горийского духовного училища его приятель Г.Элисабедашвили (фамилия пишется также, как Елисабедашвили. – В.Г.) с улыбкой напоминал ему о его влюбленности в дочку Чарквиани[14].

Для пополнения семейного бюджета Кеке собиралась заняться выпечкой или шитьем. Но муж запрещал жене работать вне дома. Семейство священника Чарквиани всячески помогало ей. Мариам – супруга Якоба Эгнаташивили регулярно посылала ей корзину со съестным.