– Порядок. Что-то ещё? Время есть.
Мой взгляд метался по постерам на стенах. Столько всего! Колечко в носу, на губах, бровь. Что скажет папа? Он сказал жить на полную катушку, но вдруг он имел в виду другое?
Я убрала волосы за ухо и робко показала Ангеле на хрящ. Чего я так стесняюсь? Почему желание чуточку измениться вызывает во мне такое жгучее сопротивление, словно я предаю себя.
– Как насчёт хеликса? Виви, глянь-ка тоже.
Ангела приложила мне к обоим ушам какие-то камушки, и сестра Винсента одобрительно кивнула.
– Идеально!
– Мне хоть покажите, – я заёрзала на стуле, и Ангела чуть подвинулась, чтобы я могла посмотреть в зеркало.
Блестящие камушки располагались в верхнем хряще под завитком уха. Смело, мило и совсем не брутально. Я была в этот момент похожа на какое волшебное существо из сказок. Мне нравится! Хочу.
– Делаем? – спросила Ангела, и я решительно кивнула, даже не спросив будет ли больно.
Я искренне полагала, что буду наблюдать за процессом от начала и до конца, но едва я увидела полую иглу в руках Ангелы, то мгновенно зажмурилась и приготовилась к худшему. Но мастер лишь посмеялась себе под нос, и я почувствовала на ухе прохладный металл. Кончик иголки уперся мне в кожу, но боли почти не было, лишь слабое покалывание и натяжение. Пальцы Ангелы невесомо колдовали, продевали что-то, защелкивали. А затем я услышала победное:
– Первая готова! Ты как, Лена? Живая? Не больно?
– Не-а. Не больно.
На самом деле я лукавила, но лишь самую малость. Боли не было, но прокол слегка зудел и пощипывал.
Я приоткрыла один глаз. Но ничего не увидела. Ангела загораживала собой зеркало и погрозила мне пальцем:
– Пока я не сделаю всю работу целиком, смотреть нельзя!
Я лишь покорно улыбнулась в ожидании повторения процедуры, но уже на втором ухе.
– Признавайся, хочешь парня поразить, или для себя стараешься? – отвлекала меня Ангела, обеззараживая кожу.
– И то и то, – быстро ответила я. – Я очень хочу удивить его. А то мне иногда кажется, что я слишком обычная для него…
Раздался такой дикий кашель, что даже Ангела подпрыгнула.
– Лена, ты это сейчас серьёзно? Слишком обычная? Произвести впечатление… Ты до сих пор не уверена в его чувствах?
Я закусила губу. До сих пор это какое-то неправильное выражение. Я лишь недавно узнала, что у Винса вообще есть ко мне какие-то чувства, что у меня самой есть к нему какие-то чувства. Но хуже другое: вместе с любовной эйфорией меня накрывают и другие вещи. Ревность, например. Чем вот Винсент занимается с Викторией? Она так легко поманила его за собой, а я и слова не сказала. Не уши надо было прокалывать, а в руку ему вцепиться и не пускать.
Моё молчание действовало на Виви раздражающе.
– Он столько песен тебе посвятил. Все эти годы ни на кого не смотрел!
А вот тут ты заблуждаешься, Вивиан. Посмотрел. И даже поцеловал, и, если бы я сцену не подожгла, счастливо бы встречался с Викторией и писал ей уже новые любовные песни. Счастливые и без надрыва. И я никак не могу выбросить это из головы, потому что при любом сравнении себя с ней, я проигрываю и ничего не могу поделать с этим. Вместе с вернувшимися воспоминаниями ко мне нагрянула неуверенность в себя и ещё куча неведомых комплексов, о которых я благополучно не знала. А теперь мне рвет голову, и я всерьез подумываю о татуировке и пирсинге в пупке. Ох, Музы! Меня догнал переходный возраст! Да ещё так не вовремя.
