Мой тюремный дневник - страница 2

На возможности заниматься работой и творчеством после освобождения повлияло и то, что вместе со свободой я получил возможность вовремя получать нужную медицинскую помощь, и в итоге стал как дедушка-трансформер: в центральной вене у меня стоит кавафильтр, кардиостимулятор регулирует ритм сердца, а вставная челюсть позволяет жевать. Я перенёс 10 хирургических операций, и только 2 из них пришлись на дотюремные годы. Ковидом я дважды переболел вместе с женой, но в лёгкой форме, потому что делали всё возможное для укрепления естественного иммунитета. Но, конечно, старение организма идёт неотвратимо. И если я раньше ежедневно проходил 8–10 км в день, мог отжиматься и приседать, то теперь уже хорошо, если осилю половину прежней дистанции, а от силовых упражнений давно пришлось отказаться. Вы когда-нибудь испытали, как из вас вытекает ручьём кровь? Я такое пережил – два года тому назад к утру резко подскочило давление и из носа стала хлыстать кровь. Скорая, больница – кровотечение остановили. Но не устранили полностью, чуть что не так, снова кровит из носа, хотя не так сильно. Усталость, скачущее давление, неровный сон тоже не дают возможности трудиться так как раньше. А сколько у меня планов! Главное, успеть бы основное – издать учебник по теории денег, предложить миру свою теорию роста…

И последнее, но очень важное замечание: повесть написана спустя более четверти века после описываемых событий. Все его участники выведены под своими настоящими именами и фамилиями, но я нисколько не опасаюсь встреч ни с бывшими сокамерниками, ни с потерпевшими. Когда меня судили, в зале висела тяжкая атмосфера ненависти, которая разряжалась проклятиями в мой адрес, когда меня выводили из зала суда по окончанию каждого заседания. Но ведь не один из них не встретил меня где-то в тёмном переулке и не приставил нож к горлу: «Верни мои деньги, мошенник!». Вероятно, поняли, что для того, чтобы не стать потерпевшими, именно они должны были требовать не сажать меня в тюрьму. Да и я вряд ли кого из них узнаю при встрече, всё настолько забылось и стёрлось из памяти, что сам с интересом читал свой дневник. Знаю также, что ещё живы некоторые из тех, кто приложил руку к тому, чтобы усугубить мои тюремные злоключения. Но пусть им Бог будет судия и своя совесть. Я не интересовался – продолжает ли кто-то из них нести службу, мне бы больше хотелось узнать, как по прошествии стольких лет оценивают моё «преступление» так называемые «потерпевшие», по милости которых я оказался в тюрьме. Помогло ли им требование самого жёсткого наказания для меня? И поняли ли они, наконец, что вернуть им деньги мог я, только находясь на свободе?

И небольшое пояснение. В описании некоторых диалогов используются считающиеся нелитературными матерные выражения, и вроде мне, учёному, это не к лицу. Да, не к лицу, я сам не матерюсь, и потому, многократно возвращаясь к написанному, старался по максимуму избегать использование мата, хотя пришлось буквально жить в его атмосфере, оставив скабрёзные выражения только там, где иначе дело или ситуация выглядели бы совсем по-другому. Ну, книга и так имеет пометку 18+, она исключительно для взрослых.

"Отыщи всему начало и ты многое поймёшь".

К. Прутков

Итак, как я оказался в тюрьме? Что меня довело до жизни такой?

А дело было так.

Как вы знаете, в начале 90-х страна резко встала на путь капиталистической трансформации, а потому работы по хозяйственному расчёту экономической лаборатории главка нашего министерства, которой я руководил в то время, оказались никому не нужными – у всех стоял вопрос как выжить в новых условиях, а не о внедрении современных экономических методов (хотя, возможно, как раз они и потребовались бы …). Пришлось думать, где искать работу – экономисты оказались в первом ряду тех, от кого поспешили избавиться на заводах и в НИИ. Так что надо было идти торговать Сникерсами и барахлом на рынке или заниматься операциями с недвижимостью. Я выбрал последнее и зарегистрировал ИЧП. Удача сопутствовала мне: мой однокурсник был начальником БТИ, где в ту пору регистрировались все сделки, разрешил мне открыть у себя офис. И дело пошло так споро, что я один перестал справляться, у меня появились помощники и стал складываться коллектив. Однако, и текучка была не позавидуешь – не успевал какой-нибудь брокер освоиться и оглядеться, как начинал работать на себя. То есть, офис, телефон, база данных были общие, а он, как мелкий воришка, гонорар от сделки клал себе в карман, получая, кроме того, у меня и зарплату. Таких я сразу выгонял, однако потом многие встречались мне в качестве хозяев собственных агентств, т. е., всё же у меня была неплохая школа, только я от этого ничего не имел…