Мой удивительный февраль. Том 2. Самый лучший сезон - страница 3
То я весной тебя тогда укараулю!
Нарым – Томск, 1976
Комплекс – 1978
экспедиция НИИББ
После долгих разговоров
Заключили договор,
И впервые родился «Комплекс».
Златоносный Берикуль
Удивляйся и ликуй,
Принимай работяг из Томска.
Дайте только срок – засверкает ток,
Наши горы затмят Курилы.
Будет город тут, далеко пойдут
И Гавриловка! И Гаврилыч!
Посреди зелёных гор
Каждый день горит костёр,
И палатки растут грибами.
Между склонов и полян
Мы заложим профиля,
А потом заживём страстями.
Километр-другой прошагать с тобой,
Ручейки пересечь без броду,
И без лишних слов, не ломая дров,
Для других сохранить природу.
Цель у всех одна и та же,
Показать в работе нашей
На кого эта ЛЭП влияет.
Но пока, насколько понял,
Из людей никто не помер.
А что будет – никто не знает.
Мужики в лесу, пооббив росу,
Трассу ЛЭП пролагают дружно.
В считанные дни лес свели на пни,
Вот что значит мужчина с «Дружбой»!
Мы и роем, мы и моем,
Мы и сеем, и косеем,
Мы же «джельтмены»! Где же леди?
Обещали же вначале,
Видно кинул нас начальник,
Что-то долго он к нам не едет.
Напролом идёт наш лихой народ,
Он любой институт украсит.
Через пару лет мы протянем ЛЭП,
А потом уж, гуляй, Вася!
Кузнецкий Алатау 1978
Заброшенные деревни
Я когда-нибудь пройду по сибирским деревушкам,
По не писаным страницам вековой старины,
Что заброшены давно, как забытые игрушки,
Что полны покоя вечной тишины.
Как покинутые гнёзда эти дряхлые избушки,
Ни своих птенцов не встретить,
ни чужих не приютить…
Я когда-нибудь пройду по сибирским деревушкам,
Тем, в которые никто не прилетит.
Укоризненно глядят близорукие оконца,
И распахнутые двери, и заваленный плетень.
И поникли журавли, ведь не птицы, не колодцы —
Никого не напоить и никуда не улететь.
Не услышать перезвона подвенечных колокольцев,
Не отведать каравая
и печурки не согреть…
Укоризненно глядят близорукие оконца,
Да, им, в общем-то, и не на что глядеть.
Я когда-нибудь приду, никого не повстречаю,
Не увижу то, что раньше никогда я не встречал.
Я пройдусь по деревням одиноким и печальным,
По заброшенным истокам всех начал.
Эти старенькие срубы в переплётах паутины.
Этот сказочный журавль.
Это – бабушкина Русь…
Я когда-нибудь приду помянуть твои седины,
Я когда-нибудь один сюда вернусь.
1978
Кузнецкий Алатау
Мне бы взять, написать бы про горы,
Мне бы взять, про дожди написать.
Про бескрайние эти просторы,
Про таёжные эти леса.
И ручьев говорливые нити
Мне б суметь между строк положить,
Только всё это надо увидеть
И один на один пережить.
Чтобы знать, что таят в изумрудно зелёном
Наряде глухие распадки и склоны,
И как обжигает холодной росою,
Когда наступаешь подошвой босой,
Если пятые сутки дождями грохочет,
И днями от молний становятся ночи,
А ты ещё даже не знаешь про дочку,
И только с надеждою пишешь домой…
Но бумага давно отсырела,
По-осеннему плачет июнь.
А в потрёпанной книжке Даррéла
Пыльным зноем парит Камерун.
Ты скучаешь, ты любишь кого-то,
Ты в молчанье задумчив и строг,
И таёжная наша работа
Оседает усталостью ног.
Похожие книги
