С этими словами он развернулся к собеседнику и устремил на него цепкий сверлящий взгляд. Утки внизу выжидательно замерли и перестали махать крыльями.
Макс хотел, как и раньше, отмолчаться, но мужчина настойчиво ждал ответа, и он мрачно пожал незагипсованным плечом:
– Не знаю. Я не успешен. Ни в чем.
– Вот! – незнакомец назидательно поднял вверх указательный палец. – Это еще одна ошибка многих. Они считают себя никчемными, не видят свои таланты. Обесценивают их только потому, что кто-то сказал им, что это не таланты, а так, ерунда. И этим они зарывают в землю самое бесценное, что им когда-то было дано.
Сказав это, он как будто разозлился, в сердцах отломил от булки внушительный ломоть и с размахом бросил его в воду, словно собирался не накормить им кого-то, а скорее убить. Впрочем, уток это нисколько не смутило, они тут же набросились на лакомство и принялись делить его с удвоенным энтузиазмом.
Теперь Макс молчал не из-за замкнутости, а потому что действительно не знал, что на это ответить. Он никогда не был силен в философствовании, в том окружении, где он рос и воспитывался, все было предельно просто и однозначно. Были определенные принятые стандарты и требования, те, кто им соответствовали – считались успешными и перспективными, про остальных за глаза, а иногда и прямо в открытую, говорили «он не тянет». Макс никогда не тянул.
– А ведь, если подумать, – обстоятельно продолжал незнакомец. – Любой подлинный успех есть следствие реализации заложенных в нас способностей. Такой успех никак не повторить и не сымитировать. Будь то способности к спасению жизней, или передаче определенного заряда, или выравниванию искажений в чужой энергетике. И невозможно определить, что из этого является более важным, ведь зачастую одно не может существовать без другого…
Говоря все это, он продолжал сверлить Макса глазами, будто пытаясь отследить, насколько его слова достигают цели. Какое-то время тот честно пытался переварить услышанное, потом тряхнул головой и непонимающе спросил:
– Что вы от меня хотите?
– Вот, мы и подобрались к сути, – с облегчением произнес собеседник, как будто радуясь, что предисловия наконец-то можно закончить. Он повторно протянул Максу половину булки, сопроводив этот жест настойчивым:
– Бери.
Макс почему-то послушался и стал методично крошить булку в воду, отчего утиная стая тут же проворно метнулась в его сторону. Незнакомец одобрительно усмехнулся и продолжил:
– Дело в том, что у тебя есть очень важная способность, которая многим может помочь. Ты о ней наверняка знаешь и даже иногда используешь – но, к сожалению, сейчас почти всегда вхолостую.
Макс слушал, затаив дыхание.
– Между тем, стране очень нужны такие люди, как ты, Макс. На сегодняшний день вас очень мало, – он болезненно поморщился. – Если не сказать, единицы. А в Москве – так и вовсе только ты. Вот потому я и обращаюсь к тебе с просьбой о помощи.
Он снова повернулся и теперь испепелял Макса пронзительным оценивающим взглядом из-под шляпы. Макс подумал, что, пожалуй, на просьбу о помощи это похоже меньше всего, а вслух недоверчиво сказал:
– Но я ничего не умею, я простой водитель. Вы же сами знаете… Каким образом я могу помочь стране?
– Вот и отлично! – почему-то несказанно обрадовался собеседник. – Тебе и не надо больше ничего уметь. По сути, ничего не изменится. Ты и дальше будешь водителем, будешь продолжать делать все то, что делал на «Скорой»… – на этом месте он заговорщически подмигнул. – Только теперь все то же самое нужно будет делать не для всех подряд, а только для одного человека.
