– Нет, у меня несколько иные планы, – огрызнулась я. – Однако если сожрут меня, им не воплотиться в жизнь, а будет отчаянно жаль. Так что мужчины все же впере…
Язык прикусился сам собой, когда Рунт просто сдернул вниз свои штаны, вместе с тем, что под ними носил. Если носил. И его, судя по всему, весьма жизнерадостный и очень внушительный… э-э-э… репродуктивный орган упруго закачался, когда он стряхивал одежду с сапогами совсем, прежде чем он, сверкнув потрясающе твердой задницей, рыбкой прыгнул в воду. Ну что сказать… еще плюс сто градусов внутри.
– Сейчас бояться нечего. У нас час где-то, – сказал мне на ухо Рэй, и я вздрогнула, осознав, что пялюсь на одного голого мужика тогда, когда второй такой же стоит у меня за спиной. А нет, уже не стоит. Он. А у него да. И ого как! То есть… ого себе какое там… Ну он и сам-то не хоббит. Еще одна демонстрация скульптурной задницы, широченных плеч и мощной спинищи перед погружением в водную пучину, и вот уже плюс двести градусов. Ух ты, это когда я успела стать такой бесстрашной и бесстыдной шлюшкой-то? Реально, где мои страх и стыд? Временно недоступны? Алло, Соня, ты все та же Соня, что рванула из дворца в неизвестность от перспективы быть имеемой двумя Светилами? Тут как бы все идет к тому, что тебя поимеют и опять же вдвоем. Ну и где мое «ой, боюсь»? А гневное «я не такая, я жду трамвая»? Или хотя бы слабенькое «мамочки, стыд-то какой»?
– А чего стыд-то? – пробормотала себе под нос, начав разматывать повязку на груди. – Это вообще ко мне как бы отношения не имеет. Так? Так! Это не я. Тело не мое. И оно само.
Ну да, тело не мое, но ощущения и воспоминания вполне себе твои будут, Соня, бестолочь. И что? Вот пусть и будут. Раньше не было. Мало ли, вдруг эта Хитоми решит-таки как-то реанимироваться и пнет меня из своего тела. И я развеюсь. И все. Конец. А за жизнь-то ничего и не сделала, что перед смертью вспомнить будет стыдно, но приятно.
– Долго будешь возиться? – окликнул меня Рунт, что шумно плескался и отплевывался, глядя при этом на меня почти неотрывно.
Рэй мылся поспокойнее, но тоже пялился. Выдохнув в последний раз, я стянула с бедер штаны и переступила, снимая обувь и позволяя ткани окончательно соскользнуть. Глядя только под ноги, ступила в воду. Кусая изнутри нижнюю губу, зашла по грудь. Принялась мыть волосы и кожу. Все это время со стороны мужчин ничего не было слышно. Может, и не сдалась я им. Вот и хорошо. Вдруг эта худышка анимэшная не в их вкусе. Вон у Дишки-то девушки все очень в теле были, я, ну то есть она по сравнению с той же Рентэ доска два со…
– Что, совсем невмоготу, побратим? – раздался над самым моим ухом вкрадчивый голос Рунта, и я подпрыгнула в воде, вскидывая глаза и обнаруживая Рэя прямо перед собой. Его глаза буквально полыхали, ноздри ходили ходуном, рот кривился. – Понима-а-аю.
Я открыла рот, даже не зная еще, что собираюсь сказать, но в этот момент Рунт обвил меня за талию одной наглой конечностью, а второй загреб волосы и натянул, вынуждая запрокинуть голову. И я подчинилась, послушно подставила шею под мигом впившиеся в нее губы и даже не вздрогнула, ощутив ладони Рэя на своих бедрах. Голова опустела враз, в ней наступила, как ни странно, абсолютная четкость. Никаких предательств тела. Я прекрасно осознавала, что сейчас случится и буквально начала задыхаться от возбуждения. Оно не нарастало постепенно, а накрыло одномоментно, будто исключив из привычной реальности и вырубив одновременно самостоятельное управление всеми мышцами в теле, полностью передав над ним контроль мужчинам. Словно что-то во мне точно знало: что бы они ни сделали, все будет хорошо.
