От его рявканья девушке стало лишь страшнее, к глазам снова подступили слезы. Главное было не вглядываться в рану. Пальцы так дрожали, что она еле справилась с бинтом. Все происходило словно во сне. Реальность просто не воспринималась сознанием.
— Тебе нужно в больницу, — это она сообразила.
— Это сейчас не основная проблема. Сначала до города надо добраться, — хмыкнул парень.
— Мы вернемся в Москву? — оживилась Алена.
— Конечно, вернемся! Только ты пойдешь со мной!
— С тобой? Куда? — она не хотела думать, что кошмар наяву с возвращением в родной город не закончится.
— Ты единственный свидетель того, что мой психованный братец первым набросился на меня с оружием, — веско привел свой единственный довод парень, но она лишь ужаснулась:
— Я должна буду дать показания?
— Разумеется! А ты как хотела?
— Я плохо все помню, — слабая отмазка, Алена и сама это понимала.
— Придется вспомнить!
— Хорошо, я постараюсь.
Она даст любые показания. Скажет все, что ему нужно. Господи, неужели этот кошмар скоро закончится?
— Знать бы еще, где мы вообще находимся, — после недолгой тишины, посвященной наложению нового бинта, хмуро пробормотал Николин. — Ладно, дойдем до ближайшего населенного пункта, там разберемся.
— У тебя вся рубашка в крови.
— На вешалке куча старых курток, даже телогрейка есть.
— А ты сможешь? — усомнилась девушка. Судя по тому, с каким трудом он доковылял до кухни, существовал огромный риск, что он просто-напросто свалится без сил где-нибудь по дороге. Алену такая перспектива все же пугала, несмотря на горячее желание делать хоть что-то, способствующее скорейшему возвращению к прежней жизни.
— Не боись, — упрямо поджал губы парень. — Смогу, — процедил сквозь зубы со злостью, адресованной известно кому, в глазах полыхнул огонь. Не сдохнет он! Не дождутся!
Алена лишь согласно кивнула. Лично она готова была идти прямо сейчас. Неважно, что ноги были стерты в кровь, и туфли в любой момент, того и гляди, развалятся. Как-нибудь добредут вдвоем...
— Похоже, что из деревни ведет лишь одна дорога, — осмотревшись по сторонам, задумчиво произнес Илья, когда они вышли из дома, аккуратно притворив за собой дверь. Несколько ступенек крыльца дались ему трудно. Откуда-то взялась хромота, и от этого боль выстреливала в плечо при каждом шаге. Перемещение же по ровному участку не так сильно беспокоило раненую руку, что давало надежду все-таки добраться до желаемого пункта с более-менее развитой цивилизацией.
Днем деревня тоже выглядела совершенно безлюдной, на одном из участков пожилая женщина собирала в кучу прошлогоднюю листву, где-то вдалеке виднелся силуэт худощавой фигуры, быстро свернувшей в один из дворов, вытянувшихся вдоль дороги.
Каблуки на туфлях шатались, и Алена периодически спотыкалась о камни, разбросанные тут и там по утрамбованной за долгие годы земле. Она представляла, как они смотрятся со стороны: она — в короткой кожаной куртенке, грязном голубом платье и туфлях на каблуках, и он — в дорогих лакированных ботинках, строгих брюках и чьей-то болоньевой куртке, ношенной как минимум десяток лет. По сравнению с ней, Илья шел достаточно бодро, и если бы она не знала, что у него пулевое ранение в плече, ни за что не подумала бы, что этот человек испытывает физическую боль и моральный дискомфорт.
Девушка смотрела по сторонам, разглядывая чужие дачные участки. Вспомнились летние поездки к бабушке, большой огород, грядки, которые ее заставляли полоть, а она с нетерпением ждала вечера, чтоб убежать с подружками на деревенскую дискотеку. Кажется, это было очень давно, а не прошлым летом. Главное, чтобы мама не сообщила бабуле о пропаже внучки, она же с ума сойдет. Ничего, успокаивала Алена сама себя, еще несколько часов и она будет дома.
