– Володь, а тебя как ко мне в сон затащили?
Тот, видно, ничего не понял и, махнув рукой, ушёл к себе в комнату. На кухне я немного осмотрелась и всё вспомнила, будто только вчера тут была, взяла чайник, вода в нём уже была, и поставила на огонь, вот чудеса, всё работает. Открыла холодильник и обомлела, там была еда, нашла кусок колбасы, масло, достала из хлебницы свежий, почти целый батон нарезного, понюхала его и пришла в восторг. Быстро сделала себе бутерброд, налила кофе и стала уплетать, бутерброд был просто бесподобный, не то, что сейчас, а вот кофе отвратительный, хотя, типа, Индийский, сейчас я даже бесплатно не стала бы такой пить. Поев, пошла в комнату и посмотрела на календарь, сегодня 8 июня 1988 года, среда, день и месяц совпадали. Так, это 1988 год, стала вспоминать, что я делала в этот день, но, к сожалению, так и не вспомнила. Села на диван, Боня меня с большой осторожностью обнюхивал, потом даже потрогал лапой, после чего залез ко мне на руки и сказал своё коронное:
– Мяу.
– Ну что, признал, хулиган, – обрадовалась я.
Стала его гладить, а он тёплый, пушистый и фырчит, нет, в жизни таких реальных снов не видела, и что-то он начинает меня пугать. Посидев немного, решила проверить этот сон, пойду-ка я родителем позвоню, вышла в коридор и подошла к телефону. В это время из своей комнаты выползла мерзкая старушенция, я её помню, она всегда своего деда доводила, она со мной поздоровалась, ну и я тоже. Нет, ну ладно, с комнатой и Боней я ещё соглашусь, но чтобы во сне реальные соседи были – это уже перебор. Сняла трубку и долго вспоминала свой старый телефон, с трудом, но мне это удалось, хотя не уверена, что это именно он, к тому же кто мне во сне ответит в Питере. Но, как ни странно, подошёл отец, его голос сразу узнала, немного придя в себя, стала извиняться, что очень долго не звонила и не приезжала, на той стороне меня выслушали, а потом спросили:
– Крис, с тобой всё нормально?
Вот блин, меня так уже лет двадцать никто не называл, я ответила, что уже не знаю, а отец сказал:
– Да мы же с тобой вчера всё обсудили.
Я замялась, не зная, что ответить, потом собралась и спросила первое, что в голову пришло:
– А у вас всё хорошо?
– У нас да, а вот по тебе не скажешь, ничего, привыкнешь одна жить.
Мы немного просто поболтали, я даже не знала, что ещё спрашивать, и договорились, что буду звонить. Повесив трубку, я аж вспотела, что тут вообще происходит? Сны не могут быть такими реальными, мы с отцом давно поругались, уже и не помню, как он выглядит, сто лет у них не была и с ним не разговаривала, я вернулась в комнату.
===============================
В это время в 2020 году мы вошли в метро, эта девушка спросила:
– Мам, где твоя карта?
– У меня нет никакой карты, я понятия не имею, о чём ты говоришь. И не называй меня больше мамой, меня зовут Крис или Кристина, как угодно, только не мама.
У той на глазах выступили слёзы, она взмолилась:
– Что с тобой происходит?
Достав у меня из сумки, кажется, кошелёк, она вынула карту, на ней было написано – Тройка и нарисованы лошади, натянула маску, после чего, прислонив карту к турникету, пропустила меня вперёд, я прошла, она следом в соседнем. Пока мы спускались, я её рассматривала, она чем-то была похожа на меня, потом спросила:
– Ты Маша, правильно? – она кивнула, – Вот скажи мне, Маша, почему у вас тут все в масках ходят? Это что – мода такая?
