Но вчера, не дождавшись ежемесячного вознаграждения, позвонил Родиону, в надежде, что он подсобит деньгами. Зря надеялся. Брат был заморочен своими проблемами. В ходе беседы понял, что у него самого с деньгами напряг, поэтому посвящать в свои неприятности не стал.
Постепенно разговор скатился к обсуждению семейного ужина. Родион был возмущён решением отца отдать Холдинг Рамилю, и искренне недоумевал, почему тот так несправедлив.
Мнение брата я разделял полностью. Он был старший. И я тоже считал, что кому, как не ему полагалось возглавить Холдинг после отца. Высказал ему слова поддержки и пошутил, что новоиспечённый братец видно, умеет без мыла продвигаться, раз отец разглядел в нём нужные качества.
– Угу, – хмыкнул Родион. – Маму он уже обаял. Она даже в семейный чат его контакт добавила.
– Нет слов!... – я был потрясён.
Я, конечно, понимал, что отец чувствовал свою вину перед Рамилем, за то, что тот вырос без отца. Но ведь мы тоже не должны были отдуваться за грехи его молодости.
В общем, вопрос с деньгами на ремонт спорткара остался открытым, зато я по душам поговорил с братом, а это случалось нечасто.
После ДТП прошла почти неделя, и за эти дни я успел не только обратиться в страховую, но и получить предварительный расчёт ущерба. Притом, спецы просчитали стоимость реального ремонта и разницу между выплатой по страховке с учётом износа автомобиля.
Теперь, получив расчёты, я ясно увидел, что сумма, которую я получу от страховой и близко не покроет стоимость ремонта.
С начальником отдела снабжения в своём автотехцентре я был в хороших отношениях. Он и показал список поставщиков и прайс на новую оптику.
Цены выглядели устрашающе.
В порыве отчаяния, где взять деньги на ремонт, я даже прикинул стоимость побитой KIA девчонки.
Но в голове всплыли обрывки фраз, из которых понял, что за машину она выплачивает кредит, и что она не местная.
Отбросив на хрен совесть и жалость, решил найти её, и ознакомить со сметой на восстановление спорткара и суммой, которую мне должна перечислить её страховая.
Я надеялся, что за эти дни она пришла в себя, и сможет мне дать ответ, как собирается возмещать ущерб.
Номер телефона её у меня был вбит в память, и я спокойно мог связаться с ней.
Притом, голос разума изначально ныл, что затея эта пустая, и ничего, кроме головняка, я от неё не получу. Но зачем-то лгал себе, что всё будет хорошо, только надо встретиться и поговорить с ней.
Название больницы, куда должны были её госпитализировать, я спросил у водителя скорой, пока та препиралась с врачом. А её данные остались в копии протокола осмотра ДТП. Поэтому найти девчонку проблем не составило.
Прикинув по навигатору, что кругом пробки и на такси я буду тащиться до больницы часа полтора, решил вспомнить молодость и воспользоваться метро.
Подземка оказалась другим миром.
Толпы народа двигались организованно и хаотично одновременно. Противоположные людские потоки на лестницах переходов, не смешиваясь, устремлялись вверх-вниз. И если когда-то я в метро просто бежал, погружённый в свои мысли, то сегодня словно инопланетянин с интересом наблюдал за происходящим.
Благо указатели направляли грамотно, и я, не создавая для других помех торможением, быстро нашёл нужную платформу.
В вагоне, каждый зацикленный на себе, отгораживался от вплотную притирающихся собратьев, с помощью книг, гаджетов и наушников. Все выглядели словно замороженные. И лишь дети, с любопытными, живыми глазами, выглядели настоящими…
