– Спит твоя Мор, а ты трезвонишь.
– Где спит? У вас всё серьёзно? – уже скорее испуганно спросила брутальная деваха.
– Дома у меня. Не ссы, тут моя ма дежурила под дверью остаток ночи, так что я не приставал к твоей подруге.
Мамка и правда скрипела половицами и прислушивалась. Я даже вышел к ней, когда меня это вконец допекло. Заверил её, что не испорчу то, что назревает. Хотя, я не понял, что конкретно назревает, но благословение получил. Меня даже крестом осенили, как мать мне ещё четырёхлистный клевер к груди не приколола в довесок? После она поцеловала крест и, что-то стремно бормоча себе под нос, попятилась в темноту дома. Если Мор не сбежит от моим странностей, то мои чокнутые предки придут на помощь.
– Ты живешь с мамой?
– Прикинь, Роб. Тебя же Робин зовут, да?
– Ну.
– Живу с мамкой, трахаюсь на камеру, алкоголик в завязке, вчера лишился водительских прав за превышение скорости, номер соцстрахования продиктовать?
– Шутишь?
– Только про то, что с ма живу. Мы сюда вчера тупо постираться приехали.
Она опешила, а я, кажется, не самое лучшее впечатление произвёл, но от чего-то мне было жутко весело.
– Я всю ночь голову ломала, ты Хэндерсона друг? – внезапно спросила Роб.
О как… Покосился на сопящее тельце у меня на постели. Как тесен мир-то. Так мне всё-таки Эдди благодарить за это чудо?
I don't wanna be lonely no more!
– Понятия не имею, о чем ты, Робин, отключаюсь. Пип-пип-пип!
Сбросил. А ведь она же говорила, что соседка у неё соседка по комнате Бет Бейли… Мало ли в Калифорнии Бет Бейли?
Ну не сдавать же мне малыша Эдварда какой-то случайной тёлочке. Все же это не мой секрет, что он в Икс-Дримс членом размахивает. И талантливо надо отметить размахивает, иногда аж зависть берёт.
Вернулся к работе, поглядывая на телефон Китти. Жутко хотелось порыться там, но я вспомнил обещание, данное мамке. Буду хорошим мальчиком. Не буду смотреть сообщения и фотки без спроса.
– Не ложился?
Уф, сколько тревожной заботы и даже нотки вины в голосе. Сейчас лопну от умиления.
– М? – медленно стянул с башки молчащие наушники и приготовился врать. – Спал, просто уже встал.
Не спал. Была соблазнительная мысль привалиться к ней с боку и утром делать вид, что я случайно уснул, прижав её в себе. Но я устоял. Дастин прикончит меня, потому что чувствую себя вялой макарониной. Пусть сегодня меня просто по кругу пустят, или на лицо сядут, а я тупо полежу.
По… лижу… Поржал про себя, как будто мне опять четырнадцать стукнуло.
– Покажешь, что придумал?
Она подобралась, села как натуральный котёнок и даже голову набок склонила. Не хватало только словечко "ня", ей добаваить и сделать ручку-лапку, чтобы я поплыл от этого анимешного зрелища. Розовая прядь выбилась из прически, огромные глаза с влажными бликами смотрели на меня с бесстыжим энтузиазмом.
Пытался сбросить с себя это преступное очарование. Проблеял что-то, пихнул листы из принтера в рюкзак.
Снова пришлось разойтись с ней по разным углам на время, помыться и переодеться. Первым сел за стол, голодный как мразь. Запах картофельного хлеба я чуял ещё на втором этаже. Ма, видимо, решила блеснуть всеми своими талантами и накрыла на стол. Не один я не спал ночью По счастливому лицу отца понял, что такое обламывается нечасто.
– Почаще приходи домой, —буркнул отец. – Глядишь, мать в следующий раз кровянку сделает. Любит она тебя.
Пододвинул к себе тарелку с яичницей, беконом и фасолью и тут же получил шумовкой по рукам от выбежавшей с кухни матери.
