Моя Ева - страница 43

В глубине души я еще немного по возмущалась, а потом снова принялась обслуживать клиентов, пока не почувствовала жжение в области спины. Неприятное ощущение, даже лопатками повела в надежде от него избавиться, но все без толку.

Обернулась и наткнулась на тяжелый взгляд из-под хмурых бровей.

А что это Игорь Андреевич так на меня смотрит?

Чуть поднос с грязной посудой не уронила, настолько злым взглядом меня Добровольский ополоснул.

Улыбнулась ему, пытаясь задобрить, а он ни в какую — лишь челюстью повел и перевел взгляд на своего собеседника. Интересно, чем это я Игорю Андреевичу не угодила?

Ладно, черт с ним. Не буду себе голову забивать ненужными думами. Мне забот хватает.

Сосредотачиваюсь на работе: обслуживаю клиентов, убираю со столов грязную посуду, меняю скатерть, печатаю чеки...

— Ева.

— Да, Лен.

— Тебя попросили подойти.

— Куда?

— Туда.

Она незаметно тычет пальцем в Добровольского.

— Зачем?

— А мне откуда знать? Я его не спрашивала.

— Хорошо.

— Он просил немедленно.

Пф. Мало ли что он просил.

— Подождет.

— Ев, ты чего?

— Ничего.

Через минут пять подхожу к Добровольскому. Он, как обычно, выглядит утонченно. На щеках ни намека на щетину, идеальная стрижка открывает высокий лоб. Сегодня одет в угольно-черный костюм и черную рубашку. Суровый. Весь его облик подавляет, и я снова невольно сравниваю его с дьяволом.

— Здравствуйте, Игорь Андреевич.

— Здравствуй, Ева. Присядь, пожалуйста.

Напускная вежливость обманчива.

— Извините, но я не могу. Не положено нам.

— Ева-а...

Это что еще за угрожающие нотки в его голосе?

Мгновенно падаю на стул.

Добровольский сосредоточено пилит свой неизменный говяжий стейк. На меня не смотрит. Ну и пусть. Зато я, подперев подбородок кулачками, позволяю себе без какого-либо смущения откровенно за ним следить.

Игорь Андреевич тщательно пережевывает мясо, вытирает матерчатой салфеткой рот и откидывается на спинку стула. Поднимает глаза. Дерзость моя в мгновенье испаряется, локти со стола убираются, ладошки лодочкой на коленях складываются, спина выпрямляется.

Ничего себе. И это результат всего лишь одного брошенного взгляда.

Эм.

А можно я испарюсь, исчезну или телепортируюсь на другую планету? Желательно не из Солнечной системы. А подальше, подальше. В самую далекую предалекую галактику. О! А еще, лучше пусть меня засосет черная дыра. Вот.

— Гордая?

Мотаю головой.

— Я? Нет конечно.

— Неужели для тебя предпочтительнее работать в ресторане официанткой, чем принять мое предложение?

— Дело не в гордости, Игорь Андреевич.

— А в чем?

— Понимаете...

Как же объяснить?

— Мне не удобно перед ребятами, они ведь ценой собственного пота и труда заслужили привилегии стать частью вашей команды, а мне с чего вдруг такая честь?

— М-м-м. Как все запущено, — его губы изгибаются в мимолетной усмешке. — Значит, совесть не позволяет.

— Совесть, воспитание... Какая разница? Вы иронизируете, узнав о мотивах моего отказа и это так странно, Игорь Андреевич. Ведь еще совсем недавно не вы ли с трибуны нашего универа произносили слова о том, как важно всегда вести честную игру и не изменять себе и жизненным принципам?

Добровольский прищурился, сложил руки в замок. Несколько секунд с интересом разглядывал меня, как будто впервые видел.

— Я от своих слов не отказываюсь, Ева. Первостепенная задача человека в том, чтобы оставаться человеком при любых обстоятельствах. Но есть одно «но», жизнь имеет свои законы. Иногда она предоставляет тебе уникальные шансы, твоя же задача — воспользоваться ими. И да, если для этого тебе придется переступить через свои принципы, ты это сделаешь. В конце концов ты же не человека убиваешь.