Я протянула ему монетку и, с трудом найдя место для пакета среди покупок, подумала: не попробовать ли кусочек сразу? Нет, потерплю, оставлю на вечер. Сварю кофе, сяду за стол и буду писать новую главу в своей книге о пиратской принцессе, которая высадилась на таинственный остров сокровищ, окутанный туманом черной магии…
Удивительно, но Анарен не смеялся, когда узнал, что я пишу книги. Все смеялись надо мной – родители, брат и сестры, соседи, одноклассники – а он даже бровью не повел. Гномка пишет книги – ну и ничего удивительного. Он смотрел так, словно это нормально, даже правильно, а раз так, тогда я приготовлю ему такой ужин, что он с ума сойдет и пальцы до локтей оближет!
- Красавица! – окликнул меня продавец мармелада. – А поцелуешь – скажу секрет. Хочешь?
Я нахмурилась. Нечего тут! Я приличная девушка, а не из всяких там!
- Сиди уже! – посоветовала я и тряхнула один из пакетов. – А то тебя сейчас вот, свинячьи копыта поцелуют по голове!
- Все, все, молчу! – продавец примиряющим жестом вытянул вперед руки. – Не было у нас тут раньше таких боевых гномок!
- Вот и молчи, - пробормотала я и направилась к выходу с рынка. В груди откуда ни возьмись появилось неприятное тревожное чувство.
Вот ведь нахал какой! Городской, сразу видно.
2. Глава 2
Анарен
Я готовил исцеляющий артефакт, сверяясь с большой картой пациентки, которая стояла на специальной подставке. Вот результаты исследования крови – и на золотую пластинку ложится завиток заклинания. Вот точнейшие расчеты опухоли, которая разрастается в теле – и новые нитки магии укладываются на золото. Ничего, пациентке придется потерпеть совсем немного – скоро артефакт будет готов, и она забудет и об опухоли, и о боли. Девочка семи лет будет жива и здорова: пойдет в школу, откроет книги, станет играть в игрушки как раньше.
Еще немного. Последний завиток. Точка – и дело сделано.
Я отправил закрепляющее заклинание в золото и какое-то время сидел за столом, ничего не видя и не слыша. В ушах шумело, лаборатория плавала в тумане – так всегда бывает, когда заканчиваешь артефакт, и магия выскальзывает из души, оставляя только пустоту. Потом она, конечно, заполнится, но пока надо просто посидеть и опомниться. Проведя ладонями по лицу, я нашарил на столе стакан воды и торопливо сделал несколько глотков.
Мир прояснился. Готовый артефакт сверкал золотом и причудливыми узорами – новенький, яркий, он был похож на оригинальное украшение. Подождав, пока пальцы перестанет жечь, я снял его с подставки, аккуратно упаковал в плотную коричневую бумагу и, обвязав тонкой нитью, взялся за сургуч, чтобы поставить личную печать.
Пятнадцать тысяч крон, вот сколько он стоил. Сейчас артефакту предстояло отлежаться, а завтра утром я отнесу его на почту и отправлю заказчикам. Такое важное дело нельзя было поручить новой помощнице.
Сейчас, когда я подумал о Хельге, мне сделалось как-то странно. Я, эльф из достойной и благородной семьи, поступил, мягко говоря, оригинально: пригласил в свой дом гномку и дал ей работу. Но что-то подсказывало мне, что я поступил так, как нужно, когда не прошел мимо девушки, которая с трудом сдерживала слезы обиды.
Любой другой эльф на моем месте плюнул бы ей на голову – а пусть не лезет туда, куда ей, как до звезды небесной. Наверно, отец прав: я эльф с искаженной, изуродованной природой.
Но сейчас это казалось правильным.
