Она тоже спустила ноги с кровати.
— Боже, какая духота! — нащупала Ия тапочки, но надевать не стала. Босиком прошлёпала к окну, распахнула. И тут же осознав, какую ошибку совершила, захлопнула обратно и поплелась в соседний душ.
Были в их климате две недели к концу лета, когда влажная тугая, как в парилке, жара не спадала ни днём, ни ночью. Усталое солнце уже с утра проглядывало сквозь марево горячего воздуха как мудрый бог на плавящихся в аду грешников. И к вечеру разгоняло столбики термометров до критических верхних отметок. Кондиционеры не справлялись, по комнатам плыл душный безжизненный воздух. А на улице приходилось спасаться под плотными тентами или в бассейне.
Ия постояла под прохладной водой, даря себе эти недолгие минуты наслаждения свежестью и прохладой. Скользнула вниз рукой, понимая, что возбуждена, что попроси она Марата быть чуть сдержаннее и успела бы вместе с ним, но передумала закончить сама то, что он начал. Добавила температуру, чтобы адская парилка в доме после горячей воды показалась ей терпимой. И прямо с мокрыми волосами, глянув на часы, отправилась готовить завтрак.
Ровно в половину седьмого, когда её муж спустился в кухню, на столе уже стояли каша, зерновые тосты, нарезанный прозрачными ломтиками сыр — всё, что пожелает.
Во время завтрака он читал новости или почту и лучше его было не отвлекать. А ровно в шесть сорок пять снова поднялся в спальню, чтобы выбрать из уже выложенных Ией на заправленной кровати рубашек и галстуков, что понравится, и поговорить с женой.
— Как твой контракт? — она села на подоконник окна, полукруглым эркером выступающего в сад. И тайком вздохнула. Из-за этого чёртова контракта Марат второй месяц был раздражительным, нервным, злым. Разговоры о работе его бесили. Но если Ия не спрашивала — это выводило его из себя ещё больше.
— Возможно, к концу недели подпишем, — бросил он на диван один из двух галстуков, а второй начал завязывать перед узким зеркалом на колёсиках.
— Серьёзно? — наверно, слишком удивлённо спросила Ия, а может, в её голосе прозвучало слишком явное облегчение, потому что Марат психанул, узел лёг неровно и поспешно сорванный с шеи галстук тоже полетел на кровать.
— Что у тебя за привычка говорить под руку, — рванул он ворот рубашки.
Чтобы не видеть его перекошенное злобой лицо, Ия отвернулась к окну.
Там у бассейна уже стоял специальный пылесос и мускулистый мужик в шортах на голое тело, прилаживал щётку на длинную трубу, чтобы чистить дно и стенки.
Ия невольно залюбовалась красивым торсом, покрытым татуировками, скользнула по стройным волосатым ногам, подтянутой заднице, узкой талии, широким плечам и едва не подскочила, когда взгляд упёрся в римский профиль с характерно выпуклым лбом и горбинкой носа. Сердце ощутимо ткнулось в рёбра. Тело покрылось липким потом.
«Этого же не может быть!» — убеждала она себя. И даже с облегчением выдохнула: не он, глядя на короткий ёжик тёмных волос. Но в этот момент мужчина опустил трубу пылесоса в воду, и она узнала змеящийся по шее узор.
5. Глава 2
— Анастасия, я к тебе обращаюсь, — вывел её из оцепенения злой голос мужа. Полным именем он называл жену только в моменты крайней раздражительности. Она с детства была не Настя, не Стася, а именно Ия, так уж повелось. — Ты словно привидение увидела, — хмыкнул Марат и двинулся к окну.
— Давай помогу, — подскочила она, повинуясь неосознанному порыву не допустить, чтобы муж выглянул. Но пока поднимала сползший на пол галстук, пришла в себя. — Не хочу показаться тебе наивной оптимисткой, но мне кажется всё будет хорошо и без этого проклятого контракта, который свернул тебе всю кровь.
