Мама встрепенулась. Стоило ей услышать просьбу женщины, как сразу начала и на нее нападать.
− Это еще зачем?
Я чувствую, что сейчас тут точно начнется скандал. Мама в последнее время их очень любила устраивать. Выставляя себя жертвой во всей этой ситуации с отцом.
Не могла не попробовать подслушать их разговор, пусть даже это не очень красивый поступок с моей стороны. Прижалась к двери и напрягла слух на максимум.
В кабинете слышался только тихий спокойный голос психолога.
− Валентина Семеновна, я бы вам посоветовала не давить на Ангелину, − женщина говорит с тем же спокойствием и холодностью. − Ей нужна поддержка и конфликты в ваших с мужем отношениях, только усугубляют ситуацию.
− Это касается только нашей семьи, и мы в вашем мнении не нуждаемся, − отрезает строго мама, а я поджимаю губы.
− Я понимаю, но все же советую, оставить Ангелину в этой школе и не давить на девочку. Она пережила стресс.
− И это вы определили всего за десять минут общения с ней? − продолжала выражать свое недовольство.
− Вы упорно, не хотите видеть очевидно, тем более прислушаться к мнению специалиста...
− Хорошо, пусть остается в вашей школе, − перебила психолога. − Ее-то и школой трудно назвать.
Высказав своё недовольство, мама вышла в коридор, увидела меня у стены и попросила проводить в мою комнату, чтобы поговорить. Оказывается, мы еще не все выяснили.
В комнате была Катя, только пришла с тренировки, и учила уроки, расположившись за столом у окна. Нам повезло, что жили вдвоем, и стол поделили удачно, поставив свои ноутбуки посредине, тем самым отделяя свое рабочее место.
− Ну ладно, поеду. Проводи меня, а то заблужусь, − мама берет свою сумку. – Я тебе привезла вещи потеплее, здесь тебе не юг. А ты говоришь, что взрослая, а куртки дома оставила, не подумала, что осень уже.
− Подумала. Здесь дают куртки, и осеннюю, и зимнюю. С эмблемой школы. Мне их хватит, выходить в город я не собираюсь, − поясняю маме, и та поджимает губы. – Но это хорошо, что ты привезла, вдруг понадобится.
Всю дорогу, пока мы шли к КПП, мама ворчала и пыталась меня отговорить. А я просто старалась не принимать все ее обидные слова близко к сердцу.
− Какие у вас отношения с мамой? − спросила меня психолог, когда по ее просьбе я вернулась в кабинет.
− До того, как папа начал встречаться с другой женщиной, все было хорошо. Сейчас ощущение, что я инструмент, чтобы его удержать в семье, − слова дались легко, я уже переболела этой ситуацией. – И мама этим умело пользовалась. То, чего хотела я, что говорила, они не слышали. С мамой мы никогда не были подружками, она работала до позднего вечера, я училась, приносила пятерки и ее все устраивало. Фигурное катание считала просто увлечением.
Наконец-то я могу хоть с кем-то об этом поговорить. Почему не со специалистом?
− Поступив сюда, сбежала от проблем в семье?
− Нет! − воскликнула я слишком эмоционально. − Я давно хотела поступить в эту школу. Меня приглашали, и не раз. Просто эта ситуация, наверное, подтолкнула меня. Если бы родители меня поддержали, я бы здесь уже с прошлого года училась бы…
− Хорошо, − что-то там начала писать в своем блокноте.
Людмила Игоревна, хороший специалист, об этом все шептались, когда она сидела в столовой. Она легко смогла расположить к себе.
− Советую тебе немного походить ко мне, − смотрит сквозь тонкую оправу очков.
− Спасибо вам.
− И выше нос. Ты замечательная девочка и, если будет нужна помощь, можешь приходить и без назначенного времени.
