Смотрел на свои дрожащие руки, в ужасе понимая, что едва не убил её. Слышу за дверями хрипы, кашель и шум воды.
– Есения? – жар совести и страха за неё налил голову. Встал с постели и, дойдя до дверей ванной комнаты, осторожно постучал. – Прости меня. Умоляю. Я… я не хотел…
– Всё н-нормально… – срывающимся голосом крикнула изнутри девушка. – Я в порядке.
– Еся, пожалуйста, открой, – дёрнул ручку, но в ответ услышал её испуганный вскрик.
– Я сейчас! Подожди минутку! – в тоне голоса слышались ноты сдерживаемой истерики.
Отступил от дверей, неожиданно поняв, что мне она не откроет. Господи, на её месте я бы вообще больше никогда оттуда не вышел.
В комнату громко и настойчиво постучались.
– Марк?! – взволнованный голос Игоря добил окончательно. – В чём дело? Что за шум? Я слышал крики…
Лучше открыть. Впустил отца в комнату, глядя на него взором побитой собаки. Мужчина осмотрел предметы на полу, а после моё лицо. Только от его взгляда понял, что на моей щеке царапины – Еся пыталась отбиться. Стыдливо прикрыл ладонью, чувствуя жжение.
– Я пытался задушить Есению… Во сне, – уронил отрешенно и, попятившись, осел на постель. – Я не хотел, пап… Клянусь!
– Есения?! – позвал он.
– Она в ванной, – кивнул на дверь, стараясь справиться с тремором в теле.
– Еся, вы в порядке? – Игорь обеспокоенно постучался к ней. – Пожалуйста, откройте. Это Игорь Матвеевич.
Не сразу, но сработало – шпингалет щёлкнул и дверь слегка приоткрылась. Папа немедля вошёл. Я же смотрел в проём и медленно падал в самую глубину пропасти. Бледное лицо Есении, красные веки от слёз, дрожит, как осиновый лист, и прикрывает ладонью шею.
Отец старается её осмотреть, что-то спрашивает, получая лишь кивки или мотание головой. Повернулась лицом ко мне и столкнулась с взглядом. Глаза не обманут – она в шоке, в смятение и боится.
Поднялся и, шатаясь, дошёл до ванной. Не решаясь войти, так и застрял в проёме.
– Я – чудовище, – констатируя факт самому себе, выдохнул я.
– Нет, Марк, это недоразумение… Ты спал. Никто не мог такого предвидеть.
– Прости меня, – жалобно смотрел на девушку и голос надорвался. – Прости, милая, – протянул к ней ладонь, но Еся повела головой, отстраняясь.
Она взирала на меня в нерешительности. Видел, что опасается и понимает одновременно.
– Ребята, давайте немного придём в себя и обсудим всё за завтраком, ладно? – папа пытался взять ситуацию под свой контроль, спустить на тормозах.
Ни я, ни Есения не спешили дать какой-либо ответ. Игорь слегка приобнял девушку за плечи, предоставляя защиту, и строго посмотрел на меня.
– Мы ждём тебя в кабинете через полчаса.
Это был приказ, и понимал, что во благо. Есения напугана, а я почти убит случившимся и чувствую себя полным ничтожеством. Сейчас нам обоим нужен человек с решительными действиями, адекватными словами и пониманием.
Папа быстро увёл девушку с собой, а я остался в пустой комнате, боря желание разнести всё к черту. Дрожащими руками собрал осколки разбитой лампы. Пока умывался, старался не смотреть на себя в зеркало. Если увижу в нём своё отражение, то собственноручно уничтожу эту мразь. Оделся и направился в кабинет, где оказалось пусто. Метаться от стенки к стенке нежелательно. Если Есения придёт первая и увидит меня таким, то может убежать. Дверь приотворилась, и Алексей Олегович внес большой поднос с едой на три персоны. Вновь смотрю на управляющего и вдруг понимаю, что за эти два дня он стал для меня дурным знаком. Мужчина расставил тарелки на столе и, откланявшись ушёл.
