Официантка очень кокетливо взглянула на нас, и когда я поняла, почему, то покраснела. Милые детки пришли посидеть в кафе и съесть вкусное пирожное. Все это похоже на свидание. Но часто всё не то, чем кажется. Мы болтали о книгах, учёбе, пока вдруг лицо Ибрагима не стало серьезным, и он спросил:
– Можно я тебе кое-что важное расскажу?
Я была так рада видеть друга счастливым. Хотелось слушать все его мысли. Я кивнула.
– Хочу вернуться в команду по плаванию. Тренер обещал подумать. Зоя, ты не представляешь, как ужасно я чувствовал себя последний месяц. Странные люди, бесполезные разговоры. И много часов в воспоминаниуме. Ненавижу это место, оно тебя манит, а потом оставляет таким грустным. Когда я пришёл туда в первый раз, то был уверен, что у меня была счастливая семья, просто что-то пошло не так, но всё можно исправить. Это ошибка. Я пытался искать любовь там, где ее никогда не было. Мои родители всегда ругались, даже когда я не замечал. Они вымещали свою злость на мне. Я был маленький и не понимал, в чем меня обвиняют и какие обидные слова мне порой говорят. А потом появился отчим. И стало ещё хуже. Оказывается, мама жаловалась ему на меня постоянно. Она даже приписывала мне проступки, которые я не совершал. Однажды я потерял счёт времени и провел в воспоминаниуме три дня. Никто даже не позвонил мне, никто не искал меня. После всего увиденного я не мог вернуться домой. Отправился в другой район к своей тете. Она, вроде бы, была рада мне, поэтому сейчас всё хорошо. Мы и не видимся почти. Она работает сутки через двое. В свободное время либо спит, либо ходит на мероприятия в местную библиотеку. А я начал учиться готовить. Может, поваром стану. Одно плохо, до школы далеко добираться. Приходится вставать рано. А знаешь, что самое ужасное? Родители так и не пытались меня искать. Я приехал домой, когда никого не было, забрал вещи и всё. Зато моя мама исправно носила в школу какие-то записки, что я очень болен, и договорилась, чтобы меня не выгнали. За это ей очень благодарен. Я не отвечал на твои сообщения, потому что не верил, что кто-то может мне помочь.
Смелость Ибрагима меня покорила. Я только недавно начала понимать, каким жестоким может быть этот мир. Наверное, это и есть взросление.
– Кстати, по поводу контрольной по математике. Я попросил задание у Маруси. Думал, успею его решить и отдать тебе. А Маруся дала мне готовые решения, а сверху написала «Для Зои». Я в итоге просто передал ее записку тебе. А ты подумала, что я достал их нечестным способом. Про меня много всякого говорили последнее время, но ничего плохого я никому не делал. Честное слово.
Маруся сидит перед Ибрагимом. Было ли у вас такое: вы с человеком в прекрасных отношениях, вы могли бы быть лучшими друзьями, но что-то не хватает для этого. Примерно так у нас с Марусей.
– Ты не представляешь, – продолжил Ибрагим, – как я рад вот так сидеть с тобой рядом и болтать. Мы нормально не разговаривали почти год.
– Мой папа говорит так. «Кажется, что год – это очень много, но на самом деле совсем мало. Вчера учился читать, а сегодня выбираешь университет». А можно тебя кое о чем попросить? Помоги нам разобраться с Макаровым.
У меня больше нет надёжных представителей из мира мальчишек, которые могли бы решить такую сложную проблему, как издевательства Макарова.
– Он всё ещё достаёт Нику?
– Все стало ещё хуже, – тяжело вздохнула я.
