– Это то, о чем я думаю? – перестав смеяться, уточнила подружка.
– Лен, будь любезна, заткнись и иди работай! – рыкнула я, выглядывая из-за дверцы. – Вот реально, не хочу я это обсуждать!
Я ткнула себе пальцем в шею и фыркнула. Сделав глубокий вдох и медленный выдох, я принялась дальше замазывать синяк.
– У меня платок шейный есть, правда, голубой, и к пиджаку не подойдет, – расстроилась Лена.
А я себя почувствовала ну очень плохой подругой. Ведь она старается меня подбодрить, а я вечно ворчу. Начальница, блин!
– Это был Филипп, – кинув помаду обратно в сумочку, я подняла взгляд на подругу. – Только что, в лифте.
Передернула плечами, словно рассказала о чем-то самом страшном в своей жизни. Я не люблю выносить сор из избы, всегда варюсь в своем соку, даже брату Димке не рассказала подробности.
– Ульяшин отец? Твой бывший муж? – вытаращилась она на меня, словно я стала приведением. – О-чу-меть! – произнесла она по слогам и выпила залпом свой напиток.
– Как-то так, – криво усмехнулась я. – Спасибо за кофе.
На моем столе неизменно каждое утро стояла кружка с моим любимым Латте. Лена специально ходила за ним в мини-столовую для меня, зная, что я опять приду к самому началу рабочего дня.
– Как без Танюхи тоскливо, – протянула она. – Я так скучаю, хотя и она забегает к нам, но редко.
– Личному помощнику гендиректора некогда, – пожала я плечами, мне тоже не хватало нашей с Леной подруги. – Ты же знаешь, как ревностно маленькая Танечка относится к нашей Танюше, да и Дмитрий Александрович словно коршун. И давай оставим эту тему.
Лена странно взглянула на меня и с грозным сопение уставилась в свой монитор. Она в течение часа так громко стучала по клавишам, что я не выдержала и, взяв сумочку, решила спуститься в кафе зарядиться глюкозой.
– Я ненадолго, – предупредила и поскорее вышла за дверь. Мне не хотелось сейчас ни с кем ругаться, но и слушать ее пыхтение и видеть недовольство я не намерена.
В кафе на первом этаже в утреннее время было малолюдно, чему я несказанно обрадовалась. По территории всего небольшого помещения витал аромат свежей выпечки и кофе. Квадратные деревянные столики цвета маренго и железные стулья, обитые тканью того же оттенка, были расставлены в шахматном порядке. Стеклянная витрина с пирожными и тортами стояла слева от входа, чуть в стороне от прилавка. Улыбчивый бариста Николай неизменно находился около кофемашины и приветливо улыбался посетителям.
– Доброе утро, – поздоровалась я с молодым человеком. Он одним движением смахнул блондинистую рваную челку со лба и кивнул, сверкнув зелеными глазами.
– Доброе, вам как всегда, Лилия Александровна?
Спросил и сразу же подошел к витрине с обезжиренными йогуртами.
– Коль, сегодня я не на диете, – засмеялась, когда у парня глаза стали по пятаку. – Дай мне пару макарун и вон тот кусочек шоколадного тортика, и мятный чай.
– Пять сек! – придя в себя, блондин, взяв блюдце, подошел к холодильной витрине. – Лилия, засчет заведения, – поставив передо мной заказ, уточнил он. – Такой день! Не спорьте, пожалуйста.
Я только открыла рот, чтобы возразить, как услышала над своей головой:
– Я в состоянии оплатить заказ своей жены!
У меня все цензурные слова моментально вылетели из головы, на языке крутились только русские матерные. Резко развернувшись на каблуках, я вперила гневный взгляд в наглеца.
Филипп стоял в расслабленной позе, руки были в карманах брюк, а его взгляд не предвещал ничего хорошего Николаю. Он будто бы смотрел мимо меня, совершенно не замечая, сверля взглядом посмевшего мне предложить угощение молодого человека.
