— Здравствуй, сын, — угрюмо ответил дядя Слава. — Уши оторвать сразу?
Кир передал мне цветы, освободил руку для пожатия. Открыто и бесстрашно смотрел на отца, пусть мы все понимали, что родство не помешает Кирпичу устроить мальчишке разнос и знатную трепку.
Но Кир не боялся. Это читалось в открытом взгляде, развороте плеч, прямой спине. Молодой человек все решил, как и предупреждал меня. И не спасует перед трудностями.
Но ведь и я не трусиха! Я дочь своего отца! И воспитана не убегать от проблем, или прятаться за чужой спиной. Пусть даже эта спина и принадлежит моему мужчине.
— Не нужно уши! — ответила я, оставила цветы прямо у ног, на полу и поднырнула под локоть Кира, а потом и вовсе обняла его рукой за талию.
От Кира пахло горьким ветром и сладкой свободой. И улыбка непроизвольно появилась на моем лице.
Крестный смотрел на меня, словно изучал и пытался прочесть мысли.
Вздохнул, взъерошил огромной ладонью волосы на затылке. Мы все понимали, что означает наше решение, и чем оно грозит нам всем. Велика вероятность, что папа не поймет. Возможно, вступит в открытый конфликт с самим Киром, сочтет предательством. Ведь отец знает, что именно этот мальчишка присматривал за мной лучше, чем кто-либо другой.
Но я все же надеялась, что папа ничего не сделает Киру. Ведь Гром дорог мне.
— На ужин останусь, — заявил крестный, отвернулся от нашей сладкой парочки и отправился в ванную, мыть руки. Но мы с Киром разобрали его ворчание: — Тоже мне, молодежь. Нашел же квартиру, нормальную, просторную. Нет, же. Сам все переиграл! Выбрал себе клетушку какую-то. У Трезора конура и то больше.
Дядя Слава ворчал, Кир тихонько посмеивался, обнимая меня руками, а я забралась под его куртку ладонями. Кажется, даже дышать стало вдруг легче.
— Знакомая футболка, — пробормотал Кирилл, когда его отец вышел из ванной.
— Этого не может быть! — притворно удивилась я.
***
14. Глава 14
Лисенок спала. Сонная, с припухшими от поцелуев губами, она казалась еще более хрупкой и беззащитной. Хотелось спрятать девчонку от всего мира. Заслонить собой. Уберечь.
Я уже и не помнил моментов, когда не любил ее. Кажется, фигурка Алексии всегда находилась передо мной. Но сейчас все было иначе.
Сейчас я разрушил невидимую стену, за которой прятал свои чувства. Сейчас можно было все. Прикасаться. Обнимать. Дышать запахом ее волос. Целовать.
Леся во сне вздохнула, пошевелилась, устроилась удобнее и вновь затихла.
А я вглядывался в ее личико, рассматривал тонкие, хрупкие пальцы, неподвижно замершие на моем животе. По коже разливалось тепло, а перед глазами все еще стояла картинка: Леська, охваченная страстью, в моих руках, на мне, подо мной.
Воспоминания заставили тело ожить. Наверное, даже через сотню лет я буду так же реагировать на Лисенка. Она прочно обосновалась в моем сердце, проросла под кожу.
Зарылся пальцами в длинные волосы. Старался не шевелиться, но непослушный и неугомонный приятель, все решил за меня.
Ощутил, как обнаженное бедро Леси мягко коснулось паха. Сцепил зубы, но все же не сдержал протяжного стона.
По милому личику Леськи скользнула озорная улыбка.
— Который час? — промурлыкала девчонка, так и не открыв глаз, но ее бедро вновь коснулось уже готового к бою члена.
— Во сколько у тебя занятия? — задал я свой вопрос, стремительно подхватил любимую, устроил поверх своего тела.
— Через два часа, — хохотнула Леся, взглянув на свой телефон. — Ты в курсе, что подсадил меня на секс, неугомонный ты мальчишка?!
