Да и мне не помешает проветриться.
Подумать.
Подготовиться к встрече с третьей претенденткой и, наконец-то, послать отца к чертям собачим вместе с его психологом, разработавшим такой идиотский ход.
Ледяной декабрьский ветерок подзатыльником прошёлся по моей шевелюре, слегка растрепав её. После инцидента с отцом, исход которого я никак не предполагал, я весь взмок. Вспотел под этой чёртовой маской настолько, что готов взорваться.
Заискрить и испепелить сам себя.
Срываю слепок с лица, откидывая его в противную слякоть, смешанную с грязным снегом.
Чувствую, как душу рвёт на лоскуты от всего происходящего. От поступков отца, который никогда не понимал меня, заставляя играть в свои игры бизнесменов. От своей проклятой жизни, которая забрала у меня всё самое ценное, не оставив ничего, кроме разрушенного до основания, костяка.
Пустота. Хоть вой.
Пофиг на то, что скажет мне папочка. Что он ещё может сказать? Как я разочаровал его? Какой я бездарный сын? Предатель?
Это всё я уже слышал неоднократно.
Пальцы вцепляются в прохладные кованые перила, отрезвляя мозг. Спокойно, Рус. Ты всё сможешь. Сейчас получишь досье на того водителя и исчезнешь из особняка Ковалевского в свою холостяцкую квартиру.
Пусть продолжают праздник без меня.
– Руслан Игоревич?
Шипение раздаётся в кромешной тьме. Трясущиеся руки адвоката отца, испещрённые мелкими морщинами, быстро суют мне какую-то белоснежную папку.
Мужчина отходит в сторону, прячась в тени кустарника и я понимаю, что разговора не получится – он слишком прикормлен деньгами моего папаши, чтобы сдавать себя с потрохами.
Но, в то же время, молодец, решился помочь мне всё-таки…
– Влад, давай поговорим.
– Нет-нет, Руслан Игоревич. Если меня заметят рядом с вами, случится беда. Там всё подробно изложено. Я постарался. Большего я всё равно не смогу вам рассказать. Всего хорошего.
Исчезает так же мгновенно, как и появился.
Пожалуй, если бы у меня в руках сейчас не была зажата долгожданная папка, я бы решил, что сошёл с ума. Не иначе, как Влад обладает даром телепортации – вон как быстро исчез, словно растворился в воздухе.
Ладно. Как хочет.
Если отец держит своих подчинённых в ежовых рукавицах – нет ничего удивительно в том, что когда-нибудь они все ополчатся против него. И мне это будет только на руку. Я сам поведу восстание против этого напыщенного индюка.
Вот только расправлюсь с настоящим убийцей.
Прячу злополучную папку, расстегнув пиджак, и направляюсь в дом. Мне просто необходимо убрать её подальше. Туда, где её не найдёт ни любопытная горничная, ни отец. Вечером прочитаю и решу, что делать дальше.
Двигаюсь через толпу гостей, ловя на себе растерянные взгляды. И какого чёрта они все на меня таращатся?
А, ну конечно – идиотская синяя маска осталась где-то в пожухлой заледеневшей траве, смешанной с комками снежной грязи, и я сейчас полностью обнажился перед разряженными в пух и прах гостями.
И все они, без сомнения, теперь недоумевают – могут ли тоже снять маски, или всего лишь это очередная выходка непутёвого сына Ковалевского.
Насрать.
Перепрыгиваю через две ступеньки, поднимаюсь на второй этаж и почти бегом спешу по направлению к своей комнате, расположенной в левом крыле особняка. Злосчастное досье буквально обжигает мой торс, и я понимаю, что просто не в силах терпеть.
Я прямо сейчас хочу заглянуть туда, увидеть мерзкую рожу убийцы!
Заворачиваю за угол и натыкаюсь взглядом на стройную девичью фигурку, облачённую в длинное чёрное платье. Незнакомка неловко заламывает руки, топчась на месте, и не решается сделать шаг.
