Последняя физра. Я, как всегда, стою самая первая. Как жираф, и даже львы мне дышат в пупок. Нет, жираф банально. Скорее, как мачта. Это для нашего региона больше подходит. Дует морской прохладный ветер. Капли соленой воды на губах. Меня сегодня даже так же качает от недосыпа из стороны в сторону, как мачту.
Еще тепло, и занятия на улице. С одной стороны, свежий воздух, что с другой, я не успела подумать. Физрук своим криком заглушил мои мысли. Такой смешной, когда кричит. Он говорит так тихо, что ему самому приходится напрягаться, чтобы заорать во весь голос. Заорет, а потом кашляет. Оставшуюся часть урока он только свистит в свисток и руками машет.
– Направо. Бегом марш. Три круга вокруг школы.
Можно было и не произносить это. Мы уже, как дрессированные собачки, все запомнили. Каждый урок одно и тоже. В прошлом году он нас пытался научить маршировать под песню. В этом, похоже, понял, что бесполезно.
Все. Пробежала. Теперь покидаем что-нибудь. Что там у нас сегодня по плану? Граната? Была бы настоящая, может, я и бросила бы дальше. Как хорошо, что еще не заставил сегодня бегать на время.
В раздевалку – и домой. Весь день в голове стоит гул. Приду домой и свалюсь на кровать. Надеюсь, что у брата еще один урок и что он задержится после школы с друзьями.
Я шла к главному входу, но заметила открытую дверь, ведущую во внутренний дворик школы, и быстро шмыгнула туда, пока никто не видел. Если выйти через нее, можно не обходить всю школу. Выйти я не успела, кто-то заскочил с улицы, и мы столкнулись возле двери:
– Бежим! Там Тумбочка!
– Я тебя видела! – прогремел голос завхоза откуда-то снаружи.
Сердце пропустило удар, а потом ухнуло вниз. Я сорвалась с места, перепрыгивая через ступеньки, чувствуя, как кровь застучала в висках.
– Стоять! – завхоз крикнула громче.
Я влетела в коридор и свернула за угол. Стена. Еще один поворот. Остановилась я только за углом школы и только тогда поняла, что рядом со мной стоит та самая девчонка – то ли Даша, то ли Маша.
– Да ты издеваешься. Ты что, меня преследуешь? – спросила я ее.
– По логике, это ты меня преследуешь. Ты шла за мной по лестнице. Ты выходила за мной там, – она кивнула в сторону второго выхода.
Я не стала с ней спорить – мне хватало вечного боя с братом. Да и день сегодня странный. Развернулась и пошла домой.
– Я Эмма, – раздалось у меня за спиной.
– Поздравляю, – ответила я ей, не поворачиваясь.
Мама крутится возле зеркала и, как всегда, восхищается своим отражением:
– Эмма, посмотри. Скажи же, красота неземная!
– Говорю, – ответила я сквозь зубы.
– Даная, что тут еще скажешь.
Раньше я думала, что Даная – это персонаж из сказки. Я представляла высокую черноволосую красавицу с длинной толстой косой, узкой талией и огромными зелеными глазищами. Когда я подросла, узнала, что Даная – это название картины. На ней лежит та самая дама весом килограммов сто и принимает воздушные ванны голышом.
– Скинуть бы три-четыре килограмма, и было бы идеально. – Мама все никак не могла отвести от себя глаз.
Сколько себя помню, столько и слышу про Данаю и про три-четыре килограмма. С каждым годом моя мама набирает эти самые три-четыре килограмма, и каждый раз именно они кажутся ей лишними.
– Эх, кровь с молоком, – продолжала восхищаться мама.
Я как-то смешивала краски. Красный с белым дает розовый. Где она там увидела розовое?
