Я хватаю тряпку, пропахшую терпентином, и вытираю желтую краску до тех пор, пока от нее не остается лишь неясное пятно. Из моих глаз текут слезы. За последние месяцы я написала пятно.
Это просто жалко. Я жалкая.
Я вытираю глаза и замечаю что-то краем глаза. Окно. Движение. Вспышка.
Светлые волосы. Бледная кожа.
Вивиан.
Я вскрикиваю и роняю тряпку, хватаюсь за браслет пальцами правой руки, прокручиваю его, и птички отправляются в полет. Я оборачиваюсь, чтобы увидеть Вивиан.
Это не она.
Это мое отражение в темном окне. Я выгляжу напуганной, слабой и забитой.
Я потрясена. Потрясена, потому что девочки никогда не покидают моих мыслей и моих картин, несмотря на то что смысла в этом нет никакого. Спустя пятнадцать лет у меня все та же информация. После исчезновения девочек я всем сделала хуже: Френни, ее семье, себе самой.
Я наконец-то могу все изменить. Даже малейшая зацепка мне поможет. Она не отпустит мне грехи, но я наконец смогу с ними жить.
Я отворачиваюсь от окна, беру телефон и набираю номер, напечатанный на элегантной визитке Френни. Попадаю на автоответчик. Лотти предлагает мне оставить сообщение.
– Это Эмма Дэвис. Я подумала над предложением Френни провести лето в лагере «Соловей». – Я делаю паузу, не веря, что произнесу вслух следующую фразу. – Я согласна.
Я сбрасываю, чтобы не передумать. И мне все равно хочется позвонить и отказаться. Я вожу пальцем по экрану, но звоню Марку.
– Я еду в лагерь.
– Рад, что сумел тебя уговорить. Закрыть гештальт – неплохая задача, Эм.
– Я хочу их найти.
Марк молчит. Я представляю, как он несколько раз моргает и запускает руку в волосы. Он всегда так делает, когда растерян.
– Я знаю, что сам говорил, что ты должна поехать, но вот это не лучшая мысль.
– Именно поэтому я еду.
– Послушай, давай мыслить логически. Что ты собираешься найти?
– Не знаю. Наверное, ничего.
Уж конечно я не найду Вивиан, Натали и Эллисон. Они буквально исчезли без следа, поэтому я даже не знаю, где начинать искать. Кроме того, территория просто огромна. Да, сам лагерь небольшой, но его окружают земли Харрисов. Шестнадцать квадратных километров лесов. Пятнадцать лет назад девочек искали сотни людей. Мне нечего противопоставить этому числу, я их не найду.
– Но вдруг они что-то оставили? Вещь, намек? Чтобы можно было понять, куда они собираются и зачем.
– Даже если и так. Их все равно не вернешь.
– Я понимаю.
– А у меня еще вопрос. Зачем тебе все это?
Я молчу, думая, как объяснить необъяснимое. Это непросто, ведь Марк не знает полной версии событий.
– Ты когда-нибудь жалел о поступке неделями и годами?
– Конечно, – отвечает Марк. – Я думаю, все сожалеют о чем-то.
– Я сожалею о произошедшем. Пятнадцать лет я ждала намека. Подсказки. Объяснения, что с ними случилось. Теперь я могу поехать туда сама и найти ответы. Если я откажусь от этого предложения, я буду сожалеть и о нем.
Марк вздыхает. Это значит, что я его убедила.
– Пообещай не делать глупостей, – говорит он.
– Например?
– Ну, например, не рискуй понапрасну.
– Это летний лагерь. Я не внедряюсь в мафию. Я поеду туда, осмотрюсь, задам пару вопросов. И возможно, спустя полтора месяца узнаю, что с ними случилось. Даже если нет, мне нужно туда поехать. Я хочу писать что-то новое. Ты сам сказал, что иногда нужно пройти все круги ада.
– Хорошо, – снова вздыхает Марк. – Планируй поездку. Найди ответы. Возвращайся и пиши.
