Моя скрипачка - страница 17

Серое мрачное небо недружелюбно зависло над головой, ежесекундно низвергая на город тонны мокрого снега. Влажные волосы, мокрый шарф… Под кожаную куртку уже пробралась сырость, и Соне хотелось побыстрей согреться. Она торопливо подошла к главному входу в консерваторию, упорно глядя себе под ноги. Ей не хотелось знать, ждёт ОН её там или нет. Идти «вслепую», считая шаги и разглядывая комки серого от грязи, скатавшегося на асфальте в комки снега, было не так страшно.

«Зачем я тогда сбежала? А вдруг он сегодня не придёт?»

Пара заснеженных ступенек, резные двери, колонны… У главного входа кроме неё – никого. Внутри что-то оборвалось. Ком подкатил к горлу.

«Ну зачем?! Зачем я тогда ушла?!»

Подкашивающимися ногами она сбежала вниз с крыльца и заторопилась в сторону метро. Глаза жгло от слёз. Сердце бешено стучало.

– Куколка, ты куда? Мне за тобой не угнаться! – бархатный голос накрывал тёплой волной, смывая с её плеч холод.

Соня остановилась. Сердце замерло. Отдышавшись, она торопливо вытерла лицо от слёз замёрзшими пальцами и обернулась.

Это был ОН. Женя мгновенно сгрёб её в охапку, как украденное с неба заманчивое облако.

– Замёрзла? – спросил он, запустив одну руку в копну потяжелевших от влаги волос.

– Да, – Соня смущённо отвела взгляд.

– Зачем нам в консерваторию? Там ещё холоднее, чем на улице. Приглашаю в гости. На чашечку чая, – предложил Женя, не выпуская её из объятий.

– Нет, – вдруг опомнившись, Соня отстранилась.

– Да брось! Я не кусаюсь.

– Может, лучше в кафе? – предложила робко Соня, хлюпая мокрым носом.

– Ну, пойдём, – он разочарованно пожал плечами.

Официант поставил на бордовую скатерть две чашки с чёрным чаем.

– Точно больше ничего не будешь? – спросил Женя. – Я угощаю.

Соня призадумалась: «Если соглашусь – буду ему обязана. Если захочу сама за себя заплатить – может не хватить карманных…»

– Спасибо за предложение, но я не голодна, – Соня тяжело вздохнула, пытаясь разглядеть дно чашки в облаке мелких чаинок из нервно растрёпанного ею чайного пакетика, чтобы в очередной раз не краснеть, встретившись с ним взглядом. Отогревающиеся за соседними столиками продрогшие парочки шептались, смеялись, обнимались, в отличие от них, озадаченных зависшим между ними в этом уютном кафе, наполненном ароматами выпечки, глинтвейна и свежесваренного кофе неловким молчанием. Запахи корицы и ванили разжигали аппетит, и она уже жалела, что заказала только чёрный чай с лимоном. Ещё и без сахара.

– Не хочешь меня ни о чём спросить? – Женя прервал затянувшуюся паузу в разговоре.

– Нет, – Соня помотала головой. Ей действительно ничего о нём не хотелось знать. Совершенно. Как и не хотелось, чтобы он о ней знал что-то личное. Представлять, что они два взрослых независимых человека, встретившихся на этом жизненном пути, как два корабля в море, ей было приятнее, чем говорить ему о своей дурацкой школе или выслушивать что-то о его работе.

– И где я мог тебя видеть? – он словно нарочно задавал вопросы, на которые ей не хотелось отвечать.

– Наверное, на каком-нибудь концерте, – ответила Соня, чтобы закрыть эту тему.

– Ты где-то сейчас учишься? – допрос продолжался.

– Да.

– Где?

– В училище, – она соврала.

– Сколько тебе лет?

– А что, это так важно? – она подняла на него свои зелёные глаза.

– Конечно. Я же должен знать, как с тобой себя вести! – он заёрзал на стуле.

– Веди себя так, будто мы с тобой равны, – заявила Соня, картинно поднеся чашечку с чаем к губам.