Моя скрипачка - страница 7

– Чего не разделась? Я с утра полы намыла!

– Я не буду туда больше ездить! – Соня зажмурилась, сильнее прижав к ушам ладони.

– Не говори глупостей! – мама зашла на кухню. – На новом месте всегда трудно. Это нормально. Попривыкнешь! – принялась разбирать пакеты с продуктами. – Сейчас чай пить будем. Целый день ничего не ела! – она поставила на стол торт в прозрачной пластиковой упаковке. – По-моему, сегодня я заслужила приз! – мама довольно улыбнулась. – Ну и ты, конечно.

– Я туда ездить больше не буду, – повторила Соня.

– Что значит – не буду?! – раздражённо переспросила мама, перерезая ленточку на торте.

– У нас огромная разница в программе, мне не наверстать! Да ещё каждый день туда мотаться! Когда я буду делать уроки для обычной школы? Ночью? – спросила Соня, глядя в её нахмурившееся лицо.

– Надо уметь добиваться чего-то в жизни! – строго сказала мама, плавно опуская нож в сливки на торте.

– Наверное, надо, но… Мне-то это всё не нужно! – взмолилась Соня.

– Нужно, просто ты этого ещё не понимаешь! – мамины щёки гневно запылали на её ожесточившемся лице.

– Нет, – Соня мотнула головой, как брыкающаяся лошадь.

– Ты знаешь, что у меня сегодня был за день?! – неожиданно спросила мама.

– Нет! – Соня не хотела это знать.

– А всё потому, что нужно отдать долг за чью-то скрипку!

– Я вас не просила мне её покупать! – Соня выскочила из-за стола, чуть не опрокинув стул. – Меня даже никто не спросил, чего я хочу на самом деле!

– Ах вот как?! Неблагодарная! – мама резко отодвинула торт в сторону и демонстративно отвернулась от Сони к окну. Пластиковое дно коробки, скрипя, проскользило по столу. Торт остановился у стены, слегка коснувшись её окрашенной в ядовито-зелёный цвет поверхности мягкими сливками. Мамины плечи дрожали, выглядывая из глубокого выреза синего бархатного платья.

– Прости. Я не хотела, чтобы… – начала Соня, в нерешительности замявшись у выхода из кухни. Она не выносила маминого плача, больше походившего на поскуливание собаки. Как и папа. Который предпочитал ничего больше с ней не выяснять, постоянно мотаясь по командировкам.

– Ты – плохой ребёнок! – мама её оборвала, пододвинув к себе торт. – С родителями так поступать нельзя!

– Прости… – повторила Соня.

– Ты уже считаешь себя взрослой, а до взрослости тебе очень далеко! – продолжила мама, поедая торт прямо из коробки.

– Я знаю, – Соня сжала зубы.

– Меня вот мама в музыкальную школу не отдала! А я мечтала стать пианисткой! – продолжала мама, методично уничтожая торт.

– Извини ещё раз, – процедила Соня, – я пойду в свою комнату. Мне ещё делать уроки.

Соня небрежно бросила куртку на шатающуюся вешалку. Кинула на пол пакет со сменкой. Нехотя вышла из гардероба. Каблуки то и дело проваливались в постеленный поверх дырок на полу линолеум. Поскальзывались на тающих комках грязного снега, принесённых с улицы школьниками, торопящимися на уроки.

«Не хватало ещё тут упасть!»

Разбитые колени ныли после приключений с Вадимом на скользкой крыше до сих пор. Прозвенел звонок. На первом этаже – уже пусто.

– Кордова, а ну стой!

Соня остановилась у металлической, выкрашенной в красно-коричневый цвет двери, ведущей к главной лестнице. Не оборачиваясь, предпочитая смотреть на металлическую дверь. Пытаясь найти в себе точку равновесия. Разгладить сбивчивые мысли в чистый лист. Успокоить нервы. Чувствуя спиной, как к ней семимильными шагами на всех парах несётся директор. Через весь длинный обшарпанный толпами бегающих учеников школьный коридор.