- Не психуй. Просто подумал, что это действительно может тебя заинтересовать. Потому что мы едва ли пустим это в печать. Неформатами наше издательство не занимается, а ты… Вернее, твои больные вкусы к подобной литературе доводили отца до эпилептических конвульсий, ещё когда ты только-только научился читать. Поэтому ты и возглавляешь сейчас финансовый отдел…
Слово «официально» Карл решил не вставлять, но оно явно крутилось у него на языке.
Я растянул губы в жёсткой ухмылке, но всё же решил проглотить эту пилюлю без лишних комментариев.
- Спасибо за столь щедрый подарок и за то, что не забываешь старшего братца, но, ей богу, Карл, это было лишним.
Пока я выговаривал всё это в трубку, одновременно подтягивал с помощью тачпада экранный курсор к иконке «корзины», намереваясь отправить письмо брата в вечное забвение цифрового тартара.
- Я серьёзно, Влад. Стал бы я так впрягаться из-за парочки графоманских нетленок. А ты у нас тот ещё заядлый коллекционер-любитель всего нестандартного. Между прочим, я прочёл их от корки до корки, если тебе хоть что-то это даст в качестве моего оправдания.
- И что? Неужели вставило?
Карл натянуто рассмеялся, после чего я понял окончательно, что он не врёт. Но письмо с файлами благополучно прямым рейсом улетело в корзину. Какая трагическая печалька.
- Не поверишь, но местами реально… возбуждает? И, конкретно так.
Это могло значить только одно. Карл не просто прочёл всю эту словесно-буквенную pulp fiction*, но и даже умудрился пару раз на неё передёрнуть.
- Ну, ты меня сейчас неслабо так поддел. Я уже почти завёлся.
Безбожно вру. Для меня это вообще не в напряг. И Карл прекрасно знает об этом – точнее, о столь исключительной черте моего ни с чем несравненного характера.
- Смотри, короче сам. – брат почти с тоской выдыхает в трубку, понимая, даже не глядя мне в глаза, как именно я отреагировал на его щедрый «подарок». В общем, в который уже раз тыкаясь в стену моего железобетонного отчуждения и с тем самым обрывая ещё одну маленькую нить, когда-то нас связывавшую благодаря нашим родственным узам крови.
- Моё дело предложить, твоё – принять или отказаться.
Чёртов маленький засранец. Конечно, он уже далеко не маленький, почти одного со мной роста, но привычка так его называть не прошла даже через тридцать пять лет. И, нет. Я не из тех, кого выворачивает наизнанку от изъедающих до мозга костей мук совести. Просто иногда со мной такое случается. Я наступаю себе на горло и иду против собственных принципов, разве что в самых крайних случаях и только ради близких мне людей. Причем, зачастую, делаю это именно тогда, когда они этого не видят и даже не догадываются о моих малодушных подвигах.
- Да не вопрос. Ты-то сам как? Хотя бы высыпаешься? – на деле, мне действительно не нравится голос Карла. Последние полгода он решил закопаться по уши в издательских делах, возомнив себя суперменом печатного бизнеса. А ведь никогда до этого подобным безумием не страдал. При большом желании, он мог появляться в издательстве не более двух раз в год. Никто его туда насильно не тянул и заниматься всей этой хренью через немогу не заставлял.
- Да всё путём. Как обычно. Ничего нового, кроме этих текстов. Никаких тайных сигналов, если что, я тебе не подаю.
И тут я снова смалодушничал. Отмёл все сомнительные позывные, которые пытались натянуть мне нервы или пройтись по ним своими ржавыми коготками. К тому же, я всё-таки полез в корзину (будь она трижды неладна) и выудил оттуда последнее письмо Карла.
