У входа на пляж меня ждал Макс. Морской ветер мутузил края его расстегнутой рубашки. Помощник по культурной части смотрел по сторонам сквозь линзы черных очков и тревожно покусывал губы.
– Я уже волнуюсь! – объявил он мне, хватая меня за руку. – Ну как? Ты готов? Настрой боевой? До вечера от меня ни на шаг!
Такая перспектива меня вовсе не обрадовала. Что я, собачка, чтобы ходить за Максом как на поводке?
– Начало твоего выступления в семь часов, – строго говорил Макс, наступая мне на пятки. – Значит, максимум в восемнадцать тридцать мы с тобой должны быть в театре. Сначала я представлю тебя публике, вкратце расскажу твою биографию, а затем дам тебе слово. Выступать будешь стоя, перед микрофоном. Я думал про столик, украшенный цветами, но потом отказался от этой идеи. Из-за цветов тебя может быть не видно…
Макс начал нагонять на меня тоску. Перешагивая через полотенца и лежаки, я искал Ирину. Море, словно покрытое тонким стеклом, было беззвучным и неподвижным. Горизонт тонул в мутном мареве. Откуда-то доносился ровный гул моторной лодки. Пляжники, похожие на помещенные в гриль куриные тушки, млели под солнцем.
– Ты Ирину ищешь? – дошло до Макса, когда мы с ним сделали по пляжу третий круг. – Она в медпункте.
– А раньше ты не мог мне об этом сказать? – разозлился я.
Ирина, расположившись у массажного стола, отглаживала мой сценический костюм.
– Посмотри! – сказала она мне, катая утюг по лоснящейся и источающей пар брючине. – Это тезисы к твоему выступлению…
И кинула мне сложенный вчетверо лист бумаги. Макс пристроился у меня за спиной и принялся сопеть мне в ухо. Я развернул бумажку. "Особенности составления процессуальных актов частным агентством как органом независимого дознания", "Криминалистическая характеристика посягательств на частную собственность путем краж", "Информационные основы расследования преступлений"…
Я поднял лицо и взглянул на Ирину. Не знаю, какое там было выражение, но Ирина сказала "ой!".
– Что это за галиматья? – спросил я, тряся бумажкой, как колокольчиком.
– А что? – из-за спины отозвался Макс. – По-моему, очень интересные и актуальные темы.
– Вы с ума сошли?! – теперь я перекинул свой гнев на Макса и Ирину. – Вы хотите, чтобы я читал лекции по криминалистике? Да от скуки уснут даже те две старушки в шляпках!
– Какие старушки в шляпках? – не поняла Ирина.
Я порвал "тезисы к выступлению" в клочья.
– В общем так, – в ультимативном тоне сказал я. – Я либо ничего не говорю, либо говорю то, что взбредет мне в голову.
– Хорошо, хорошо, хорошо, – тотчас согласился Макс, покорно распластываясь передо мной. – Я вовсе не собираюсь посягать на свободу твоего творчества.
– Имей ввиду! Я намерен не только говорить, но и петь арию из оперы Вертинского!
– Замечательно!
Меня злило, что Макс вдруг стал таким покладистым. Мне хотелось, чтобы он горько пожалел о том, что предложил мне выступить в своем театре.
– И еще я прошу, – беспощадно добивал я его, – чтобы на моем выступлении присутствовал директор дома отдыха.
– Сделаем! – заверил Макс, открыл папку и пометил карандашом.
– С супругой!
– Ага, записываю… С су-пру-гой… У него еще собачка есть. Собачку на концерт брать?
Ирина смеялась. Я выпустил пар, и мне стало легче. Я ходил по медпункту, словно боксер по рингу, с нетерпением ожидающий поединка. Мне хотелось взойти на сцену сейчас, немедленно! Я чувствовал прилив творческих сил и был готов на безумные импровизации.
