В следующие полчаса Амир, не особо углубляясь в подробности, рассказывает о своей семье. Показывает несколько фотографий, от вороха имен у меня голова кружится. Я стараюсь запоминать сразу, но в итоге сдаюсь и достаю телефон под его понимающий кивок. Открываю приложение с заметками, и Амир повторяет все по порядку еще раз.
После он вызывается отвезти меня домой. Игнорирует всяческие протесты, бросает такой взгляд, от которого я тут же захлопываю рот и безропотно забираюсь на переднее сиденье его машины.
Аида выбегает из дома практически сразу, как только мы оказываемся у ворот. Я ей очень благодарна за это, потому что Амир, хмыкнув, снимает блокировку с двери и без всяких вопросов выпускает меня из автомобиля, еще раз повторив на прощание, что заедет в шесть.
Кажется, моя сестра поломала какие-то его планы относительно моего тела. Второго посягательства за день я бы не выдержала.
— Как все прошло? — Ада семенит за мной, не забыв запереть калитку.
— Все хорошо, малыш, — захожу в дом и тут же опускаюсь на пуфик. Вроде ничего не делала, а во всем теле ощущается страшная усталость. — Завтра у Гаджиевых намечается семейный ужин. Мы естественно приглашены. Что думаешь?
— Можно мне не ходить? — сестра опускает глаза в пол. — Если ты хочешь, чтобы я там была, только скажи…
— Сделаем вид, что ты отравилась, — вымученно улыбаюсь Аиде. — За мной заедут в шесть. Нарисуешь к этому времени себе какую-нибудь правдоподобную серость на лице?
— Будет сделано в лучшем виде.
На следующий день Амир появляется на пороге без двадцати шесть. Мы с Аидой ждем его в полной боевой готовности — сестра с синяками под глазами и общей бледностью, в мешковатой пижаме и с искусственно спутанными волосами, я в брючном костюме со свободным пиджаком и закрытым топом под ним.
— Аиде после завтрака стало плохо, — вступаю первой, делая шаг вперед. — Тошнило целый день, только-только удалось отпоить ее специальным раствором.
— Как удобно, — ухмыляется Гаджиев, взглядом дав понять, что наш маленький обман он раскусил в два счета. — А главное как вовремя.
— Простите. Мне так хотелось познакомиться с вашей семьей, но я боюсь все испортить, — Ади театрально зажимает рот ладонью, прислоняется затылком к стене и тяжело дышит. — Фух, вроде бы отпустило… Наверное, лягу спать прямо сейчас. Чувствую себя так, будто по мне стадо слонов пробежалось.
— Я прям вижу, как ты на ногах еле стоишь, — зачем-то поддерживает Амир ее ложь. — Что ели-то хоть?
— М-м… Яйца? — Аида смотрит на меня. — Да, точно. Ты же хлопьями завтракала, а я омлет захотела. Молоко вроде свежее было.
— В аптеку не нужно съездить? — Гаджиев приваливается плечом к дверному косяку, склоняет голову немного набок.
— Нет, Дарина уже сбегала, — сестренка выдерживает паузу. — Что-то мне хуже стало. Пойду прилягу. Хорошего вам вечера.
На последней фразе Аида морщит нос, прекрасно понимая, что для меня этот вечер точно не будет хорошим. Сестра шепотом на ухо желает мне удачи, когда я обнимаю ее и прошу не увлекаться нашей игрой слишком сильно.
Перед домом брата Амира мы заезжаем в какой-то небольшой магазинчик, где на пороге низкорослый мужчина передает Гаджиеву узкую вытянутую прямоугольную коробочку. Я все это время сижу в машине.
— Оценишь? — вернувшись, он показывает мне вычурный браслет из желтого металла, аккуратно лежащий на зеленом бархате.
— Красиво, — отвечаю сдержанно. Себе бы я такой не хотела. Слишком он какой-то кричащий.
