Моя жизнь и любовь. Книга 2 - страница 14

– Дорогая моя домашняя Венера!

Она была такой изящной, такой маленькой… Но дело было уже сделано: на ее киске была кровь, виднелось пятно крови и на одном прелестном маленьком круглом бедре. Моя адская крайняя плоть уменьшилась и теперь причиняла мне ужасную боль – будто это был секс с железным кольцом на возбужденном члене. По какой-то непонятной причине, наполовину из жалости, наполовину из привязанности к маленькой красавице, я лег рядом с ней, как и в первый раз, сказав:

– Я сделаю всё, что ты пожелаешь. Я так сильно люблю тебя и не хочу причинять тебе боль.

– О, ты, мой дорогой, – воскликнула она, обвила руками мою шею и по собственной воле осыпала меня поцелуями. Немного позже я притянул ее на себя, обнаженное тело сверху на обнаженное тело. О, это восхищение чистой красотой!

Я, должно быть, целый час ласкал и ласкал ее. И постоянно открывал в ней новые красоты. Снова и снова я задирал ее ночную рубашку до шеи, наслаждаясь пластичной красотой ее фигуры. Зато Бесси не выказывала ни малейшего желания видеть мое тело или возбуждать меня. Почему? «Девушки – странный народ», – решил я, но вскоре обнаружил, что Бетси необычайно нравится, когда ею восторгаются. Поэтому я расписал ей, какое впечатление она произвела на балу и как дюжина студентов просили меня представить их ей. И все утверждали, что Бетси С. – королева бала…

Наконец она уснула у меня на руках, и я, должно быть, тоже спал, потому что было четыре часа утра, когда я проснулся, выключил свет и прокрался в свою комнату. Я действовал бескорыстно, пощадил Бетси. «Причинять ей долгую боль ради моего удовольствия было бы несправедливо», – подумал тогда я. Впрочем, я был весьма доволен собой.

Утром я поспешил к ней. Девушка уже встала и не хотела, чтобы ее беспокоили. Она заявила, что хочет осмотреть город и пройтись по магазинам, прежде чем друзья придут за нею в два часа дня.

Я согласился сопровождать ее. Запер дверь между нашими комнатами на засов и повез ее на прогулку. Затем угостил обедом, а потом сказал:

– До свидания!

Когда я заверил ее, что ничего скверного с нею не произошло, Бетси сказала, что я милый, пообещала написать и тепло поцеловала меня. Я все же почувствовал какой-то оттенок сдержанности в ее поведении, что-то слишком слабое, чтобы определить. На обратном пути в Гейдельберг я списал свои страхи на фантазию.

Я написал ей на английский адрес, но ответа не получил. Неужели я потерял ее, пощадив? Какой загадкой остаются женщины! Вергилий был прав со своими spretae injuria formae[28]? Ненависть, которая возникает в них, если их красота не торжествует? Прощают они или нет самоконтроль мужчины? Я долго злился на себя и решил в следующий раз не быть таким бескорыстным дураком.

Я уже давно знал, что в основе нашей социальной системы лежит гниль. Я видел, что в то время как накапливались огромные состояния, труженики, создатели богатства, были погружены в самую ужасную нищету.

Дизраэли

Поначалу моя жизнь в Геттингене состояла только из работы: учеба с утра до вечера. Мне не хватало времени даже на то, чтобы принять ванну и переодеться. Вместо того, чтобы ежедневно совершать двухчасовую прогулку, я завел привычку бегать сотню ярдов или около того два раза в день, и по крайней мере один раз в день пробегал рысью около полумили. Это позволило мне сохранить физическую форму.